— Я же говорил, что планирую там побывать. Вот появился зазор во времени — и поехал.

— Вы и Лену брали с собой?

— Конечно, я в ответе за нее перед Александром.

— Понятно-о, но как дела развиваются? — осторожно спросил Марк.

— Через день-два все будет решено. Завтра еще раз прокачусь вместе с приятелем по его знакомым, чтобы закрепить ожидаемый успех.

— Вы бы позвонили нашему знакомому, а то он…

— Чего раньше времени отвлекать человека, вот будет дело сделано и позвоню, — прервал его Эди.

— Вам виднее. Кстати, я рассказал ему о ваших достижениях и всем остальном, о чем мы говорили. И он остался доволен, так что держитесь.

Услышав короткие гудки, Эди положил трубку и, с удовлетворением отметив про себя, что все развивается нормально, растянулся на диване. Его радовало, что в ближайшие дни состоится судебное заседание по уголовным делам на «Иуду» и Бизенко, что предвещало его скорый отъезд в Москву, а затем и на море, где можно будет наконец-то отвлечься от работы и отдохнуть. Так и размышляя над тем, как он проведет прерванный отпуск, он уснул, даже не помыв с дороги руки и не сполоснув лицо, чего с ним ранее не бывало.

Однако насладиться долгим сном не удалось, так как настойчивое треньканье телефона разбудило его, и он, нехотя поднеся трубку к уху, услышал в ней голос Юры, который сообщал, что через полчаса будет в гостинице.

К его приходу Эди, успевший побриться и принять освежающий душ, сидел у телевизора и смотрел новости о героическом труде белорусских машиностроителей и успехах хлеборобов по выращиванию ржи и гречихи.

«Героический народ, никакие невзгоды не сломили его дух и жизнестойкость, вновь обрел прежнюю силу, прежнюю поступь и уверенно шагает в завтрашний день. Но каким будет этот день при всем том, что сегодня происходит на одной шестой части земли под лозунгами человека, который часто утверждает, что «процесс пошел»? Понять бы, куда он нас всех вместе с легендарными белорусами ведет?» — успел подумать Эди до того, как послышался стук в дверь.

Это был Юра, который с ходу сообщил:

— Парамонов и Артем поехали на квартиру и просили тебя поспешить туда.

— Хорошо, только дам знать Елене, что меня некоторое время не будет, — заметил Эди и набрал ее номер.

Она ответила сразу. Объяснив ей, что по делам выезжает в город, порекомендовал не отлучаться из номера и никому не открывать. Затем не торопясь положил трубку и, обращаясь к Юре, уже бодро произнес:

— Вперед, дружище, нас ждут дела, — и направился на выход.

Уже в машине Эди объяснил ему, что сначала необходимо заехать к Бородину на случай, если фотограф по-прежнему отслеживает ситуацию вокруг него, а затем только на конспиративную квартиру.

— Понял, сейчас изобразим бурную работу со следователем, — улыбнулся Юра, выруливая на проспект.

Подъехав к отделу, Юра пошел к следователю, а Эди остался в машине и стал присматриваться к стоящим тут же автомобилям. «Волги» фотографа нигде не было. Но как только из проходной показались Юра и Бородин, у стоящих на противоположной стороне улицы «жигулей», медленно опустилось стекло. И кто-то сидящий в глубине салона, быстро вскинув фотоаппарат, сделал несколько снимков и опустил его. Окно после этого так же медленно закрылось.

Бородин, минут пять пообщавшись с Эди, вернулся к себе. Юра вырулил из ряда стоящих автомобилей и, медленно набирая скорость, поехал по улице. Проезжая мимо «жигулей», Эди угловым зрением увидел сидящего на заднем сиденье известного ему фотографа.

— Вот, что и требовалось доказать, — обронил он, повернувшись к Юре.

— Ты о чем?

— О том, что наш фотограф снова был здесь, но в этот раз в «жигулях». И снова фотографировал тебя. Скоро ты попадешь в шпионские анналы.

— Его с утра пасут наши, так что он сам давно уже в контрразведывательных анналах сидит, — пошутил Юра. — Вот только непонятно мне, как ты его узрел?

— Повезло. Может, ты назовешь своим ребятам номер его машины?

— С удовольствием, — откликнулся Юра. И тут же под диктовку Эди по встроенной в салон рации передал его наружке.

Через пару минут коллеги Юры выразили ему благодарность за обнаружение скрывшегося от наблюдения объекта.

— Представляешь, Юра, какой ты удачливый? Как бы между прочим подсказываешь своим, где им найти потерянного объекта. Уверен, что скоро в гору пойдешь.

— Не знаю, как будет с горой, но четко могу представить лица упустивших объект разведчиков, которым посчастливилось его с нашей помощью найти.

— И что они выражают?

— В данном случае они меня любят. Позже, когда будут писать сводку по итогам дежурства, — станут ругать.

— Почему? — удивился Эди.

— Зависть, ревность, что ли… не пойму, к сожалению, водится такая гадость и в наших кругах.

— Знаешь, что на этот счет сказала Цветаева?

— Извини, Эди, но я не знаю, кто она, — удрученно бросил Юра, всматриваясь в зеркало заднего вида, чтобы выявить возможную слежку. — В школе мы ее не изучали.

— Поэтесса была. Очень талантливая. Так вот она писала, что легче под шубой лисенка утаить, нежели зависть или ревность.

— Ты еще и стихами увлекаешься? — удивленно спросил Юра. — Я думал, что только каратэ и по легенде — историей.

— Не очень, но меня сильно задевает, когда слышу или читаю что-то подобное тому, что только что процитировал.

— Буду знать, а то никак не мог сообразить, что тебе подарить, когда будешь уезжать. Сейчас знаю, подарю чего-нибудь из Якуба Колоса или Янки Купалы, — оживился Юра.

— Заранее спасибо, мой дорогой товарищ. К твоему сведению, я читал кое-что из творений и одного, и другого великих белорусов. Например «На перепутье» Мицкевича, ведь Колос — это его литературный псевдоним, пьесу «Здешние» Купалы. Они очень любили свой народ, и этой любовью пропитаны их произведения.

— Эди, ты прав, мы помним и дорожим ими. Но мне очень приятно, что их произведения знают и в других краях, — твердым голосом сказал Юра, бросив на Эди теплый взгляд.

— Так оно и есть, но, кажется, мы уже подъехали? — вопросительно произнес Эди, прострелив взглядом двор дома с конспиративной квартирой.

— Все нормально, наши уже здесь, можно идти, — заметил Юра, поправляя в ухе миниатюрное принимающее устройство.

Как только Эди появился на лестничной площадке, дверь квартиры приоткрылась и он, тут же войдя внутрь, прикрыл ее за собой. Молча наблюдавшие за ним из прихожей Николай и Артем, шагнули к нему и приветствовали легкими тычками кулаков в грудь.

— Теперь у нас так здороваются? — пошутил Эди, обнимая своих коллег.

— Так и только так, особенно хорошо отдохнувших у западных врат страны, — отшутился Артем и, показав ему рукой в зал, направился туда.