Когда стемнело, он закончил и с гордостью оглядел результаты.

Двадцать один посох для атаки и четырнадцать для тренировки, должно хватить.

Позвав скучающего неподалеку Паки на помощь, младший мэтр понес сдавать работу мэтру Гаренцворту.

Мэтр Гаренцворт, выспавшийся и еще более бодрый, чем вчера, принял работу благосклонно. Идея с тренировками его также порадовала.

– Этим стоит заняться, пока я буду заряжать посохи, мой друг. Вы сильно облегчите мне работу, если как следует их подготовите. Еще я рекомендовал бы вам снизить вектор воздействия на треть. Тогда заклинания не разрушат камни слишком быстро, и вы сумеете использовать их несколько раз, чтобы наши будущие рекруты смогли больше попрактиковаться.

– Постараюсь, ваша мудрость.

Старший чародей извлек из своей бездонной сумки несколько солидных фолиантов и, обложившись ими, как прилежный студент, принялся что-то конспектировать.

– Отберу неконфликтующие заклинания, – пояснил он на немой вопрос Джошуа.

Потом пришел Паки, неся с собой их сегодняшний ужин. Через некоторое время подошли Майриэль и Кай. Следом за ними явился Уолтер с личной запиской от Деверо. Главный шпион просил уточнить, верна ли информация по поводу тайного хода в квартале литейщиков, что у пятого дома с медной крышей. Младший мэтр заверил посланника, что верна. Помощник пояснил, что его патрон не страдает склерозом, но считает нелишним уточнить столь важную информацию, учитывая, что на ней зиждется весь план.

Также отряду рекомендовалось не болтать с кем бы то ни было по поводу тайных ходов, их назначения и использования.

– Какие новости? – спросил Джошуа, когда они расселись. – Что-нибудь случилось за полдня, которые я корпел над заготовками?

– Завтра ближе к вечеру назначен небольшой военный совет, – сказал Кай. – Будут собраны командиры отрядов для ознакомления с планами руководства. Мы приглашены туда на правах особой группы.

– Личные консультанты господина Деверо, – томно пропела Майриэль.

– Что-нибудь еще?

– Моральный дух войска возрос, – продолжил Кай. – Принц Хьюберт подействовал на людей весьма благоприятно.

– Похоже, ребятам сильно не хватало людского героя-предводителя, – усмехнулась Майриэль. – Боевые подвиги старины Брегора с компанией, видимо, не особо их вдохновляли.

– Как бы то ни было, с таким настроем у нас будет больше шансов, – не стал развивать ксенофобскую тему командир наемников. – Принц, как я понял, неплохо проявил себя в бою, и его воины просто превозносят мужество предводителя до небес. Все это должно сыграть нам на руку.

– Ты лучше расскажи самое смешное, – прервала его Майриэль. – Самое забавное расскажи обязательно!

– Планы Брегора сопровождать нас пошли прахом. Деверо считает, что дворфы понадобятся ему при штурме. Зато он готов выделить нам сопровождение из пары дюжин воинов для прикрытия непосредственно внутри замка. План Деверо прост: пока мы будем делать, что нам нужно, остальные должны отвлекать внимание и открывать ворота.

– Не уверен, что три десятка человек будут чувствовать себя удобно в том узком проходе. Хотя опыт Гриндо показывает, что это не помеха и для более внушительных отрядов. А чего же тут смешного, Майриэль?

– А то, что командовать нашим отрядом прикрытия будет блистательный сэр Блоквуд! Обожаю, когда мою спину прикрывает человек, мечтающий сделать с этой спиной что-нибудь противоестественное.

– Решение спорное, – согласился Джошуа. – Но сэр Блоквуд, наверное, лучше всего подходит на эту роль. Он служил в охране замка много лет, прежде чем его повысили. Уж если кто и откроет ворота быстро и чисто, так это он.

– Ладно, так и быть, не буду больше бить его по голове, – вздохнула эльфийка. – Если, конечно, он сам не нарвется.

– Вы много болтаете и мало жуете, – заметил Паки.

Присутствующие согласились, что замечание справедливое, и уделили должное внимание ужину.

В углу, где чародействовал мэтр Гаренцворт, что-то полыхнуло, и запахло паленым сеном.

– Ой, – виновато сказал старший чародей, затаптывая тлеющий тюфяк.

– Вы как хотите, а я сплю на втором этаже. Там и посвежее, кстати, – заявила Майриэль. – Паки, душечка, отнеси мой тюфяк наверх, когда докушаешь.

К утру Джошуа оценил предусмотрительность Майриэль.

Мэтр Гаренцворт, бодрый после дневного сна, зачаровывал посохи и камни всю ночь.

Вспышки, свист, цокот и прочие звуки будили младшего мэтра с завидной регулярностью. Пламя, иногда вспыхивающее то на полфута, то до потолка, также заставляло нервно вскакивать на лежанке.

Некоторые посохи, видимо, недостаточно довольные местом, куда их откладывал старший чародей, норовили отползти, сшибая свечи и больно задевая младшего мэтра. Камни то и дело с громким стуком катались по полу. Некоторые даже издавали звуки, похожие то ли на смех, то ли на плач.

Паки спал, не обращая внимания на все посторонние звуки и игнорируя неясно откуда бравшиеся шумы и вопли. Кай, как ни странно, тоже.

Джошуа такой выдержкой похвастаться не мог, и слабым чутким сном сумел забыться только под утро, когда старший чародей закончил работу.

Проснувшись и наскоро перекусив, отряд приступил к зубрежке текстов.

Зрелище это было умиротворяющее и поучительное. Соратники разбрелись по углам и взялись за конспекты.

Кай сидел на сложенном из тюфяков подобии дивана и вдумчиво изучал лист с переводом. Бегло прочитав его, он, отложив прочие листы в сторону и более к ним не возвращаясь, приступил к запоминанию труднопроизносимых слов.

Паки лежал в другом углу, попеременно перебирая листы с транскрипцией и оригинальным текстом. Вначале он прочитал все на оригинальном языке и вволю посмеялся над глупостью содержания. Возмущенные замечания мэтра Гаренцворта, объясняющего, что это необходимая особенность древнего подхода, натыкались на твердое и непреклонное: «Позеры».

Потом Паки обратился к транскрипции и уважительно поцокал языком, признавая непреложное мастерство старшего чародея. На всеобщем человек-выверна читал несколько хуже, чем на забытом языке, водил пальцем по строчкам и растягивал слова по слогам.

Майриэль, несмотря на то, что спала наверху и по идее должна была лучиться оптимизмом, находилась не в духе. Она придиралась к каждому слову и желала, чтобы ее недовольство стало известно мэтру Гаренцворту.

Ей не нравились обороты, наличествующие в переводе. Не устраивали руны, использованные в оригинале. Бесила помпезность напыщенных и растянутых, записанных в звуковой транскрипции фраз. Старший чародей стоически переносил критику и с удовольствием вступал в полемику по каждой запятой.

Хотя, признаться, даже его терпения не хватило надолго.