Весной 1953 года я с тяжелым сердцем решилась продать дом в Далеме, ведь, чтобы двигаться дальше, необходимы были деньги. За это, до войны великолепное, мало обжитое владение в лесистой местности, расположенное на 5000 квадратных километрах и всего лишь в десяти минутах езды на машине от Курфюрстендамм, теперь удалось получить только 30 000 марок, из-за того, что покупатель обязан был предоставить девяти проживавшим там семьям новые квартиры.

Раздобыв деньги, 16 июня 1953 года в Вене я основала фирму «Юнта-фильм-ГмбХ». Австрийским партнером стал мой бывший сотрудник Отто Ланчнер. Но, несмотря на это, мы еще долго не могли начать нормально работать. Требовалось улаживать все большее количество формальностей. Для того чтобы спокойно заключить арендный договор и без помех распоряжаться необходимыми средствами для изготовления фильма, я прибегла к услугам адвоката, консультанта по налогам.

Тем временем четыре мои сотрудницы попытались разыскать в венском копировальном учреждении среди огромного количества материалов важные копии «Долины». Отсутствовали четыре ролика оригиналов — этот почти незаменимый материал так и остался ненайденным. Мне ничего другого не оставалось, как поехать в Париж, чтобы продолжить поиски там. Прежде всего я пришла в «Кино Франции», где мадам Меерсон неожиданно вызвалась мне помочь. Но, просмотрев материалы на нескольких складах, мы ничего так и не обнаружили. Через французское Министерство иностранных дел я установила контакт с месье Луи Понсе, который выразил готовность продолжить поиск во Франции.

Обстоятельства вынудили меня возвратиться в Вену. Здесь между тем был успешно подписан арендный договор, но моему доверенному лицу господину Лорбеку для планомерной работы моей кинофирмы еще оставалось подключить в качестве партнера «Плесснер-фильм» в Куфштейне.

И напротив, радостное известие — в Мюнхене через Вольфа Шварца, знакомого адвоката, занимающегося делами, связанными с кино, заключили благоприятный договор о прокате с «Аллианц-фильмом». Кроме того, «Долине» гарантировал выход на широкий экран и крупный австрийский прокатчик — «Интернационал-фильм».

Теперь наконец я намеревалась приступить к работе. И вновь рядом оказался мой друг Арнольд. В течение недели он оборудовал при студии «АРРИ» великолепную монтажную. Но, прежде чем начался монтаж, опять переживания. Господин Вюртеле, который сделал все возможное, чтобы остаться моим доверенным лицом, неожиданно попытался помешать транспортировке материала в Мюнхен. От имени Тирольского земельного правительства он потребовал: фильм должен монтироваться в Инсбруке, в противном случае господин Вюртеле грозился начать действовать на стороне французов. В последнем яростном сражении между Тиролем и Веной победила, хвала Господу, австрийская столица.

Когда в Мюнхен прибыла первая посылка с пленками фильма, за окном уже стоял сентябрь — и «Аллианц-фильм» назначил премьеру на конец ноября. Все завертелось в бешеном темпе. Вчетвером мы сидели в монтажной, частенько сутками — как и в прежние времена.

Тем временем из Парижа месье Понсе сообщил, что поиск пропавших оригиналов не увенчался успехом. Теперь встала необходимость монтировать новую версию из имеющегося материала — трудная задача. При этом отсутствовали важные блоки, прежде всего эпизод «Засуха», снятый в Испании, — что упрощало сюжет фильма.

Музыкальное сопровождение кинокартины записывалось в начале ноября в Вене. Мы рассчитывали, что дирижировать Венским симфоническим оркестром будет Герберт фон Караян.[418] Но тот запросил слишком большой гонорар, и мы остановили выбор на Герберте Виндте, композиторе фильма. Виртуозное исполнение музыки венским оркестром под чутким руководством Виндта заставило нас забыть все печали.

В Штутгарте в феврале 1954 года, после беспримерной двадцатилетней одиссеи, в «ЭМ-театре» наконец-то состоялась премьера «Долины». Компания «Аллианц-прокат» сделала все возможное, чтобы придать этому шоу праздничный блеск. Когда в зале потух свет, я, незамеченная, присела на крайнее место в ряду, чтобы прочувствовать свой фильм как зритель, в первый раз за все время его создания освободившись от всех проблем. В то время как перед глазами проходили начальные кадры, на меня нахлынули воспоминания о печальной истории этой кинокартины. Оправдали ли себя жертвы, выстоит ли «Долина» перед публикой и что скажут критики? Чем дольше шел фильм, тем больше я сомневалась, внезапно поняв, что тема и стиль уже давно изжили себя. Но тем не менее в ленте присутствовали на редкость выразительные моменты, черно-белые графические эффекты. Меня одолевали противоречивые чувства: оформление кадров вызвало мое одобрение, также и музыка, и природный талант крестьян из Зарнталя, и игра Педро. Но когда я в очередной раз взглянула на экран, мне стало страшно. Без сомнения, я неправильно распределила роли, и как только могла так ошибиться! Изначально у меня возникло намерение предложить роль Марты Бригитте Хорней[419] и Хильде Краль, но, к сожалению, моим замыслам тогда не суждено было осуществиться. Пришлось играть самой. И я сумела бы справиться со своей задачей лучше, если бы меня в тот момент не скрутили болезни и удары судьбы.

Как воспримет фильм публика и пресса? Я попыталась отогнать плохие мысли. Когда зажегся свет, на меня обрушился гром оваций. То и дело приходилось выходить раскланиваться на сцену. Господа из «Аллианц-фильма» выглядели довольными. Казалось, пришел успех. В прессе встречались разнообразные отзывы. Хорошая критика чередовалась с не очень лестной, однако отличалась объективностью. Но мои противники не дремали. Из-за злобных наладок некоторых газет успех оказался подпорчен — прежняя ложь из «Ревю», уже осужденная по закону, опять вытаскивалась на свет: «Цыгане „Долины“ из концлагеря», «Посвящение мертвым Аушвица» или «Лени Рифеншталь переживает в Польше убийство евреев немецкими солдатами». Все та же клевета… Как и после повторной премьеры «Голубого света», многие владельцы кинотеатров теперь отказались демонстрировать «Долину». Хотя я поклялась себе никогда больше не связываться с судами, устоять перед требованием прокатчиков заставить газеты писать опровержения либо подавать на них в суд на этот раз не смогла. Мои адвокаты во всех случаях добивались появления извиняющихся публикаций, но, как и всегда в таких случаях, ущерб уже невозможно было возместить. И все это, безусловно, испортило успешную премьеру фильма в Австрии. Меня вызвали телеграммой в Вену. Руководство «Интернационал-проката», получившего права на показ киноленты в Австрии, ужасно волновалось. Союз узников концлагерей угрожал массовым поджогом кинотеатров. Я предложила господину Цореру, владельцу «Интернационал-проката», пригласить в наш офис представителей Союза узников концлагерей, дабы ознакомить их с судебной документацией, подтверждающей мою невиновность. Мое предложение безоговорочно отклонили. Но никто по-прежнему не знал, что делать. Я вызвалась лично встретиться с представителями этого Союза.