герцогу тоже подобное по душе было, – обиженно нахмурившись, проронил Ларсен. – Он что, тоже, по-вашему, животным был?

– Ещё каким! Тупым и безмозглым! – безапелляционно выдохнула Миранда. – И статус его ничего не значил, раз мозги на уровне животного остались!

– А Вы, значит, не наказываете?

– С этой целью, нет!

– А с какой можете?

– Если на благо индивидуума наказание пойдёт.

– Это как так?

– Представь, что ребёнок пытается горячий чугунок схватить. Если я его по рукам стукну, ему будет больно, но менее больно, чем от ожога, когда он кипяток из чугунка на себя опрокинет. Вот ты сейчас, как ребёнок, рискуешь на моё проклятье нарваться, поскольку делаешь очень больно. Я уже который раз говорю, чтобы прекратил, но ты упрямо продолжаешь, в надежде, что я не сорвусь… А зря, поскольку нервы у меня на пределе и наказывать, чтобы остановить, я не стану. Сил у меня на это нет, так что рискуешь сразу под проклятье попасть, раз слов не понимаешь.

– Вас развлечёт моё состояние после вашего проклятья?

– Вряд ли… не радует меня подобное тоже. Но когда злюсь, я об этом не думаю.

– Странная вы… Не встречал я раньше таких.

– Ты многих ведьм встречал?

– Бабка моя ведьмой была. Но не такая, как Вы. А может, и не бабкой мне она была, а лишь сказалась ею, чтобы у монастыря меня выкупить. Я никогда не расспрашивал её о том.

– Ты жил в монастыре?

– Меня подкинули туда в детстве, и некоторое время я при нём жил, а потом, когда подрос немного, сбежать попытался, только без документов и денег долго не побегаешь, стражники на ярмарке поймали и к старосте отвели. Тот допросил по всей строгости, и когда признался я во всём, отправил обратно в монастырь. Я знал, что после побега в колодки меня там закуют, и по дороге, возле лесной опушки, когда стражники отвлеклись немного, попытался снова сбежать, намереваясь спрятаться в лесу, но не удалось, поймали они меня и прямо там бить стали. Вот тут меня моя бабка и увидала, и с криком: «внучек мой родненький, это ж за что тебя так?» к стражникам подбежала. Задобрила их деньгами, а потом вместе с нами в монастырь пошла и настоятеля уговорила отдать меня ей, как внука, пожертвования внеся в церковную казну. Настоятель согласился, оформил документы и ей отдал.

– И какой она ведьмой была?

– Тихой, силу никогда свою не показывала. Если и проклинала кого или заклятье какое накладывала, то так, чтобы и не подумали на неё, ну и чтобы хоть какой-то прибыток с того был. Иногда я ей помогал. Типа, волки по дороге на купца напали, а она спастись помогла, но деньги по дороге он растерял. Но это редко. А так в основном грибы, ягоды собирала, сушила, огородик у неё был, живность во дворе всякая. Меня тоже учила скрытно жить, чтобы никто и догадаться не мог, что оборачиваться могу и на животных влиять, подчиняя своей воле.

– А как егерем ты стал?

– Бабка и в этом помогла, подсказала, когда герцог охотиться поедет и куда. Я дождался его там и коня его исподволь шуганул, в топь направив, а потом выбраться помог и по ходу сказал, что местный лес, как свои пять пальцев знаю и любую дичь загнать могу. Вот он и прельстился, и егерем сделал.

– Тот дом, где мы жили её?

– Нет, тот ближе к опушке стоял. После её смерти, я новый глубже в чаще построил, чтобы любопытных меньше было и оборотнем туда возвращаться бы мог. Деньги-то были, герцог мне за труды порядком платил, и строителей нанять не проблема для меня была. Так что я быстро новый дом справил.

– Понятно, а то я удивилась, что её энергетики в доме не почувствовала.

– А вы где детство провели?

– Тебе какое дело?

– Понять хочу, какая вы. Вы как загадка диковинная для меня. Вы одновременно вроде как из благородных, а на статусы плевать вам. Странно это, обычно кичатся все своим происхождением, а более высокородным завидуют.

– Мне нечем кичиться, меня вроде тебя подкинули, только не к монастырю, а к церкви, и воспитал меня священник. Моё счастье, что был он добросердечен и ласков, за всю свою жизнь ни разу руки на меня не поднял. А потом в меня влюбился очень высокородный муж и сделал своей избранницей, и моя жизнь окончательно превратилась в сказку, правда недолгую. Убили его, и мне пришлось скрываться. Я долго скиталась и кем только не была. А потом попала к Алу, и он окончательно лишил меня свободы и разбил сердце. Но на то у него были свои причины, и я не в претензии, только вот жизнь подле него радости мне не приносит. Всё? Удовлетворила я твоё любопытство?

– Более чем. Благодарю, хозяйка. Мне хочется надеяться, что постепенно всё наладится, когда хозяин окончательно вернёт вам потенциал.

– Надейся, на что хочешь, лишь прекрати меня так доставать, а то выдеру тебе язык, как Грете, – с угрозой выдохнула она, не сумев сдержать раздражения от того, что исподволь оборотень снова задел тему о принятии ситуации ею.

– Вы хотите намекнуть, что это вы её немой сделали? Вот ни в жизнь не поверю, поскольку не боится она вас, – убеждённо проговорил он, не проявив при этом даже тени опасения.

– Очень хочется сказать: да, я, – хмыкнула в ответ Миранда, – чтобы ты, наконец, испугался и свой язык прикусил, но нет. Хотя произошло это при мне и в какой-то степени из-за меня. Но я этого ни коим образом не желала и, более того, изо всех сил старалась этому помешать, но не смогла. Кстати, как тебе с ней?

– Неплохо. Она хорошая жена и энергетика у неё сильная, вы были правы по поводу того, что удовольствие доставить она очень мощное может. Действительно ничуть не хуже, чем от убийства жертвы. Я наконец понял, почему герцог каждую женщину поиметь старался.

– Он тупым идиотом был. Такие ощущения лишь единственная и любящая подарить способна. Запомни, изменишь ей и не получишь больше таких ощущений. Останется лишь тонкая струйка вместо мощного потока. Понял?!

– Понял. Но только и без этих слов я бы изменить ей не посмел, без вашего на то приказа. Она же ваша избранница. Пока вы будете благоволить нашим отношениям, они будут, но стоит вам лишь слово сказать, и я сделаю всё по вашей воле.

– На отношения со мной рассчитываешь? – в голосе Миранды вновь послышалась злость.

– Мне всё равно с кем, с