– Это как?

Оказывается, у драконов обычай такой: когда яйцо отложено, настоящую маму начинают время от времени подменять приемные. Все женщины (или девушки), кого пригласят и кто захочет. Она может отдохнуть и размяться, они – понянчиться. Разговаривают с маленьким, напевают, греют. И потом, когда малыш родится, он никому не будет чужим. Ну они ведь тоже отдавали ему свое тепло, помогали появиться на свет.

Вот теперь и мне предложили посидеть. Здорово как…

Улетела Даррина, так и не забрав свою тыкву, как мы ни уговаривали. А вообще чертовщина какая-то с этими тыквами. Вчера вечером как раз огородники выдали стае первый урожай – по тыковке на семью. Может, я и ошибаюсь, но почему-то кажется, что этот урожай почти весь тут и собрался.

Прилетел толстенький подросток Грайчик, сказал, что вечером заглянет Старейший Беригей, а пока только спрашивает про самочувствие.

И так далее, и так далее…

Вот сейчас вроде тихо стало. Уф, хорошо.

Аррейна прилегла, вода тихонько плещется. Плюх-плюх, шлеп-шлеп… ква-ква. Что такое?

– Ну вот. За тем выступом должно быть это их озеро.

– Не знаю, дорогой. Прилично ли тебе в Девичью купель? Ты ведь все-таки мужчина…

– Мужчина… Заквак я!

– Не нервничай, дорогой, я ведь тоже. Ну как ты держишь тыкву, ты же ее сейчас уронишь!

Я дернулась. Ура, закваки добрались все-таки! Пешком сюда далековато. Только… твою ж косметичку! Опять тыква! Это уже не смешно.

– Ну как вы тут, юная девица? – Вредные гости, как я ни отбрыкивалась, таки сгрузили свой подарок в кучу других и теперь стояли, держась за лапки.

– Хорошо, спасибо. А вы как устроились?

Дед меня не услышал. Пока госпожа Радиликка рассказывала, как их приютили и разместили, Гаэли начисто выпал из реала и только прыгал, упрашивая показать ему то один бок, то другой.

Наконец, не выдержав, дед попробовал лапкой воду и в наглую полез в Девичью купель! Аррейна пискнула – Гаэли не услышал. Риррек возмущенно фыркнула – без толку. Радиликка кричала, что вода там для закваков слишком высокой температуры – ноль эмоций. Пожилой маг живо доплюхал до меня и стал плавать вокруг, ахая и бормоча что-то непонятное.

– Что?

– Милый, ты с ума сошел!

– Уважаемый, что происходит?

Дед очнулся:

– А? Простите. Так увлекательно! Александра, разрешите… вы не посадите меня на спину?

– Нет уж!

– Ну пожалуйста. Вы посмотрите, как интересно краска с метки на старой чешуе проецируется на новую. Удивительно! – И дед опять понес непонятно что. Перегрелся, что ли?

В конце концов он нас уболтал. Риррек лично посадила уже побуревшего от жары Гаэли себе на спину. И замерла, изображая статую Свободы вместе со смотровой площадкой. Только статуя Свободы обычно молчит. А у этих рты не закрываются – о своем говорят, о докторском. И о температуре, и о скорости заживления, и о влиянии питания на выздоровление… а скажите, тыквы – это для ускорения лечения? А можно посмотреть поближе? А тронуть крыло? Изумительно! Ах, как жаль, что здесь нет Рикке.

Кому-кому, а мне точно было жаль.

Даже и не приснился… Хотя бы на минуточку!

– Гаэли! Гаэли-и! Ну отвлекитесь вы! Вы с Риком связаться можете? Мне надо передать про одного типа с полянки. Можете?

– Ти-ипа, – пробормотал Гэл, вовсю щупая мое крыло.

– Ну да. Он злющий. Я думала сама Рику сказать… вы меня слышите?

– Слышу…

– Ну вот. Хотела сказать, а он не приснился. Приснился этот тип Ставинне со своими претензиями. Он… ой!

Лапка Гаэли замерла. В крыло впились коготки.

– Что ты сказала? – изменившимся голосом переспросил маг.

Вы когда-нибудь пробовали любить мага? Нет? С ними только свяжись. С ума сойдешь. Они же, маги эти, постоянно куда-то влипают. Волнуйся за них…

– Что ты сказала? – изменившимся голосом переспросил маг.

– Что?

– Что ты сейчас сказала? О Ставинне? Или мне послышалось?

– Э-э… а что такое-то? – Мне почему-то стало не по себе, слишком уж дед занервничал. – Мне ночью приснилась говорящая туча с его мордой. Кошмар такой…

– Говорящая? – Заквак выглядел так, словно собирался упасть в обморок. – И что она тебе сказала?

Я напрягла мозги. Сейчас напугавший меня кошмарик казался почти смешным. Только мутным каким-то.

– Да ничего такого…

– Что?!

– Да «ты» он сказал, «ты»! Бубнил, как алкаш, который залился по самые брови и ничего другого сказать не может. Когти убери, больно же!

Спохватившись, Гаэли быстро убрал лапки и чуть не кувыркнулся в воду – спасибо, Риррек крылом придержала.

– Это все? Больше ничего? Только это слово?

– Ну да…

– Александра, пожалуйста, сосредоточься и ответь: он сказал только это? Только хорошо подумай, не спеши.

– Да что там думать? Не говорил он ничего, только это слово и твердил, как попугай. Причем попугай-даун.

Гаэли дрожащими лапками потер лоб.

– Так… так… А ты? Ты ему ничего не сказала?

– Вот еще. Что я могла ему сказать?

– Александра, пожалуйста, припомни хорошо! Ты называла свое племя, свое имя, например? Прозвище? Что-нибудь, что помогло бы тебя определить?

Да за кого он меня держит!

– Гаэли, ну вот скажи: я похожа на девушку, которая общается с облаками? Да пусть они хоть стихами говорят, хоть попсу исполняют!

Под взглядами Гаэли, Радиликки и Риррек мне стало еще неуютней. Ну чего они? Смотрят так, как воспиталка из детсадика после вопроса, когда к ней в последний раз приходил дядя с красным носом… Я вообще-то тогда про Деда Мороза говорила, просто маленькая была и не сразу вспомнила, как его зовут. Ну знаете такой взгляд? Когда человеку (или дракону) очень хочется ругаться, но он пока не может.

– Ну честно! Я ему вообще ни слова не сказала!

– Сандри, ты не торопись, – вдруг ласково проговорила Риррек. – Ты давай просто по порядку расскажи, а мы послушаем. Видишь, как почтенный мастер тревожится? Будь хорошей девочкой, не заставляй его волноваться.

Блин… Терпеть не могу рассказывать сны. Напоминает кушетку и доброго дядю психоаналитика. Доброго, как же. Ну ладно. Надо так надо. Пусть успокоится немного.

Тут и рассказывать было особо нечего: ну увидела тучу, ну услышала слова, ну попробовала удрать… все ж нормально? Сон как сон. И дед вроде как подуспокоился, вон уже бороду свою дергать перестал.