сложенным, с темными волосами. Он выглядел уличным мальчишкой. Ее муж тоже был высоким и темноволосым, но его тело было более худощавым и… . ну, он был похож на врача, человека, который больше времени проводил с книгами, чем с физическими упражнениями. Он не был широкоплечим и мускулистым, как Джет.

— Значит, твой отец водил тебя на рыбалку, в кино и на игры? — она попробовала сменить тему.

К ее большому удивлению, Джет покачал головой. «Мой отец был военным летчиком. Он погиб во время войны в Персидском заливе, когда мне было два года. Но я всегда представлял, что было бы, если бы он выжил и был рядом, когда я рос». Он криво улыбнулся и добавил: «И теперь я представляю, как когда-нибудь проделаю все это со своим собственным ребенком. Подарю ему детство, которого не было у меня. Так что я смогу наслаждаться этим опосредованно, я полагаю, — признался он с ухмылкой.

Куинн улыбнулась, очарованная мыслью, что он уже воображал ребенка, которого надеялся когда-нибудь родить, и на самом деле планировал проводить время со своим отпрыском. Она подозревала, что он будет хорошим отцом, таким, какого она хотела для своего сына, подумала она, но слегка наклонила голову и спросила: «Ты был летчиком до работы на «Argeneau Enterprises»?»

Джет кивнул.

— О, — выдохнула она, представляя, как он летит на истребители на опасные миссии. — Твоя мать, должно быть, была в ужасе, когда ты поступил на флот после того, как твой отец умер там.

Джет пожал плечами. «Боюсь, моя мама не слишком хорошо восприняла потерю отца и то, что она стала матерью-одиночкой. Хотя, в основном, я думаю, что это была вина».

«Вина?» — спросила она с замешательством.

Джет кивнул. «Кажется, отец какое-то время был безработным, когда она узнала, что беременна. У них была большая ссора из-за этого, она требовала, чтобы он нашел работу, иначе она уйдет от него. В ту ночь он ушел и присоединился к флоту. Джет пожал плечами. «Два с половиной года спустя он погиб, а она полезла в бутылку и до сих пор не вылезла». Он отодвинул свою тарелку и откинулся на спинку кресла, а затем слабо улыбнулся и добавил: «К счастью, наша соседка, Мардж Форсайт, была замечательной заботливой женщиной, которая была более чем счастлива заботиться обо мне, когда моя мама была не в состоянии. По сути, Мардж воспитывала меня вместе со своей дочерью. Мы были одного возраста, поэтому мы с Эбс всегда были лучшими друзьями».

«Эбс?» — в замешательстве повторила Куинн.

— Эбигейл Форсайт, теперь Нотте, — объяснил он. «Ее мама — соседка, которая меня растила. Ну, она вырастила нас двоих. Мы больше похожи на брата и сестру, чем на друзей».

— Эбигейл Нотте? — Глаза Куинн недоверчиво расширились, и она подалась вперед. — Она имеет какое-нибудь отношение к Санто Нотте?

«Ага. Муж и спутник жизни Эбигейл, Томаззо, приходится Санто двоюродным братом, — объяснил он.

«Боже мой!» — Куинн вздохнула, ее глаза расширились. — Тогда мы с тобой родственники через брак.

Джет удивленно моргнул. Он никогда не думал об этом в таком ключе, и сейчас ему было неудобно так думать. Боже мой, он страстно желал ее четыре года. Он не хотел никаких родственных связей, даже если только через брак. Поэтому он указал: «Ну, Эбс и я не связаны юридически».

Куинн отмахнулась. «Ты только что сказал, что вы как брат и сестра. Что делает тебя братом жены двоюродного брата мужа моей сестры.

— Что ж, это соответствует старому правилу о шести рукопожатиях (Теория «6 рукопожатий» предполагает, что каждый человек опосредованно знаком с любым другим жителем планеты через цепочку общих знакомых, в среднем состоящую из 5 человек), — пробормотал Джет.

«Да, это так», — согласилась она, а затем добавила: «Я думаю, что Паркер, должно быть, видел тебя на одном из семейных ужинов Нотте. Я помню, как он болтал о каком-то пилоте, с которым познакомился там, — задумчиво сказала она, а затем пожала плечами и тепло улыбнулась ему, протягивая руку через стол. — Что ж, приятно познакомиться, Джет.

Его брови приподнялись, и он заколебался, но затем протянул большую руку, чтобы пожать ее. Это была действительно большая рука. Ее пальцы утонули в ней, и Куинн почувствовала легкое покалывание, скользнувшее по ее пальцам и ладони вверх по руке, от контакта, когда они смотрели друг на друга. Но ни один из них на самом деле не дрожал; они просто держались за руки через стол одно мгновение, а затем оба одновременно оторвались и снова сели, глядя друг на друга с предположениями.

Куинн понятия не имела, о чем он думает, но ей было интересно, сколько ему лет и женат ли он. Вероятно, он женат, решила она. Он был чертовски красив, чтобы избегать полчищ женщин, которые преследовали бы его. Кроме того, она была почти уверена, что он более чем на пару лет моложе ее сорока лет, а она не хищница. Не то чтобы это имело значение. В любом случае, сейчас она была не в том положении, чтобы кого-то заинтересовать. Ей нужно было собраться с мыслями, прежде чем она даже задумается о свидании, и Куинн это знала. У нее был сын, о котором она должна была подумать. Сын, которого она оставила в Италии с его тетей Пэт и дядей Санто, где он ждал, пока она соберется с духом.

Губы Куинн сжались при этой мысли. Она прилетела в Италию три с половиной года назад, решив забрать с собой сына. Вместо этого она осталась у своей сестры, которая заботилась о нем, пока она отходила после обращения. В конце концов, она просто не вернулась в Америку. Она сняла коттедж и жила в Италии три с половиной года, хандря и страдая, когда не обучала сына дома. Наконец, Пэт не выдержала. Первые пару лет она пыталась уговаривать и подбадривать, но, наконец, в прошлом году она пошла по жесткому пути, говоря ей, что она тратит впустую свою жизнь и хандрит, и ее сын не заслуживает мать, которая большую часть времени не присутствует полностью умственно и эмоционально?

Ее сестра знала, что Куинн борется со всем этим бессмертным делом и своими чувствами к Патрику. Она начала уговаривать ее вернуться в Северную Америку, но не в Олбани, а в Торонто, и дала ей имя бессмертного психолога, который мог бы ей помочь. Грегори Хьюитт. Куинн чуть не рассмеялся, когда Пэт упомянула это имя. Маргарита предложила ей увидеться с мужчиной до того, как Куинн улетит в Италию,