– Много их приезжает?

– Да, много. Почти ко всем.

– Как часто приезжают?

– Раз в месяц, обычно в первую неделю. Так сложилось.

– Понятно. Значит, за последние две недели здесь посторонних не было?

– Приезжал брат к одному из больных, Йодко… Видите ли, он джей-канальщик, сказал, что улетает в длительную экспедицию, и я разрешил свидание. Как исключение, это допускается. А больше не было никого.

– Понятно.

"Йодко, Йодко…" – повторил про себя Синцов, запоминая.

Они прошли поворот и по узкой лестнице спустились вниз, в большой зал, свод которого поддерживали массивные, квадратного сечения, колонны. Между рядами колонн тесно стояли высокие, выше человеческого роста, металлические ящики. В проходе между ними идти рядом было невозможно, и Кнорре пошел впереди.

– А что все-таки с ними, Михаил Карлович? – спросил Синцов, разглядывая ящики, мимо которых они проходили. – Я имею в виду ваших пациентов. Мне толком ничего не удалось узнать.

– Точно никто и не знает, – не оборачиваясь, ответил Кнорре. – Предполагают какие-то нарушения в новых и сверхновых областях коры головного мозга, но какие именно… Сам я только практикующий врач… Во всяком случае, сейчас они кричат гораздо меньше, чем в первое время. Особенно те, к кому приезжают родственники.

– Что же с ними произошло?

– Кто знает? – Кнорре слегка пожал плечами. – Накрыло тромбом, а что произошло в самом корабле?.. – Он вновь пожал плечами. – Из них ведь никто нормальным из Канала не вернулся…

Синцов некоторое время шел молча, затем спросил:

– Как они общаются с родственниками?

– То есть?.. – Кнорре на ходу обернулся. – А, вот вы, о чем… Есть специальная методика… – Он остановился, огляделся, потом, сказав: "Чуть дальше", вновь зашагал вперед. – Так вот, есть специальная методика, довольно сложная и, в общем, небезобидная для мозга. Применение ее делает больного примерно на полчаса почти нормальным человеком, который, к счастью, не помнит ни о том, что с ним произошло, ни о своей боли. Применять эту методику не рекомендуется чаще, чем раз в месяц, этим и обусловлена периодичность посещений…

Кнорре резко свернул в сторону и, пройдя между ящиками, остановился возле темно-серой от влаги стены. На ней примерно на уровне груди Синцов увидел ярко-оранжевый прямоугольник.

– Мина была здесь, – указав на прямоугольник, сказал Кнорре.

"Оранжевое – это от дифпластика", – автоматически отметил про себя Синцов и огляделся.

Место, где крепилась мина, поразило его тем, что ничем не отличалось от тысячи таких же мест в зале.

– В этом помещении какие-то важные устройства? – спросил Синцов.

– Нет, – Кнорре качнул головой. – Я понимаю, о чем вы спрашиваете. Здесь только контроллеры состояния, – он указал на ящики, – по три на каждого больного. Без них можно обойтись.

– А за стеной?

– Стоянка роботов-уборщиков. Ничего особенно важного поблизости нет. Процессоры жизнеобеспечения далеко, через два помещения. У них есть и дублеры – еще дальше.

Синцов замерил все расстояния, определяющие положение оранжевого прямоугольника, потом внимательно осмотрел стену, пол возле нее, несколько близлежащих ящиков, но не обнаружил ничего, привлекающего внимания.

"Этого следовало ожидать, – подумал он. – Какие могут быть следы? Стены и пол бетонные. Пришел человек, аккуратно пришлепнул мину и ушел… Только – зачем пришлепнул? И почему именно сюда? Впрочем, сюда – мог и случайно, хотя прямо у входа удобнее…"

Его тронул за рукав Кнорре.

– Скоро начинается уборка, нам надо уйти.

– Уборка?

– Да. Здесь убирают каждые два часа. Так было заведено с первых дней открытия Госпиталя, сначала опасались, что болезнь заразная, потом менять не стали – это никому не мешает. Разве что нам с вами сейчас.

– Запах и влажные стены после уборки?

– Да, от дизраствора. Пойдемте, иначе искупаемся.

И Кнорре заспешил к выходу. Синцов двинулся вслед за ним.

– Где сейчас мина, Михаил Карлович? – спросил Синцов, на ходу еще раз осматривая зал.

– У Логова в домике.

– Логов – сторож?

– Да.

– Вы сообщили, он обнаружил мину сегодня утром…

– Совершенно верно, при обходе.

– Он каждый день обходит здание?

– В общем, да. Но помещений у нас очень много, вы сами видите, не думаю, чтобы он каждый день успевал побывать везде. Обычно он очень тщательно проводит осмотры.

– Вы говорите так, будто не знаете режима работы сторожа. Вы ведь главный врач.

Кнорре едва заметно улыбнулся.

– Видите ли, нас тут двое, и каждый занимается своим делом. Павел Матвеевич не очень любит, когда вмешиваются в его дела…

– Понятно.

Они поднялись на этаж и по тому же гулкому коридору пошли к выходной двери.

– Что за человек Логов? – спросил Синцов.

– Бывший джей-канальщик. Он участвовал в спасении экспедиции "Плеяд", был пилотом одной из аварийных капсул, – сказал Кнорре и вдруг прямо взглянул на Синцова: – Собственно, что вас интересует? – В голосе его послышалось напряжение.

"Действительно, вопрос сформулирован не слишком удачно", – с досадой подумал Синцов.

– Как Логов оказался в Госпитале? – мягко спросил он.

– Не знаю… – Кнорре отвернулся. – Он попал сюда в первый месяц после организации Госпиталя, я тогда лежал тут, так что не знаю.

– Вы лежали в Госпитале? – удивился Синцов.

– Да… Что вас удивляет? Тогда положили сюда всех, кто побывал на "Плеядах". На всякий случай. Да и, по правде, мы, здоровые, мало чем отличались от больных, все-таки неделя в одном корабле. Нам не сразу разрешили посадку…

– Я помню… Скажите, зачем Логов пошел сюда работать?

– Не знаю… – безразлично ответил Кнорре. – Мы не говорили об этом.

Они подошли к выходной двери, и Кнорре проделал перед ней те же манипуляции, что и при входе. Он поочередно приложил обе ладони к пластине слева от двери, затем отчетливо произнес свою фамилию в отверстие, образовавшееся справа от пластины. Синцов внимательно наблюдал за всеми его действиями.

"Замок закодирован, видимо, еще на Логова. Больше не на кого", – успел подумать он и в ту же минуту ослеп от света, нестерпимо яркого после полумрака коридора. Он, не глядя, кожей уловив движение Кнорре, шагнул за порог и после того, как дверь со стуком задвинулась за его спиной, еще несколько секунд стоял, зажмурившись, пока глаза не привыкли к свету, затем открыл их.

Госпиталь был освещен вывалившимся из-под гряды туч закатным солнцем, серые стены его порозовели, окна светились алым. В густой тени ограды, окружавшей здание, в проволочных заграждениях копошились под командой старшины Гостюжева техники, прилетевшие вместе с Синцовым из Управления.

– Вы хотите поговорить с Логовым? – спросил, тронув Синцова за рукав, Кнорре.

– Да, конечно…

– Я провожу вас.

– Очень хорошо.

Они направились к воротам.

– Посетителей проводили в здание вы? – спросил Синцов.

– Да. Обычно я.

– И во время посещений вы находитесь в здании?

– Не