— Ну, хорошо. Я из милиции, вот мои документы. — Детектив достала свою визитку.

Вид черного лакированного прямоугольника с тисненными золотом буквами произвел на служанку должное впечатление. Она тут же кивнула и бросилась показывать дорогу.

Плутали по коридорам минут семь, не меньше. С трудом поспевая за проводницей, Ольга попыталась задать ей парочку безобидных вопросов, но девушка не проронила ни слова, из чего детектив сделала неутешительный вывод: слуги панически боятся — то ли хозяина, то ли управляющего, и выведать у них нечто ценное будет невероятно сложно.

Остановившись перед опечатанной дверью, Ольга недоуменно пожала плечами и нажала на ручку. Дверь оказалась заперта.

Палева выразительно взглянула на служанку, находившуюся рядом. Никакой реакции, та стояла, уставившись в пол. Тогда Ольга использовала прием столь же древний, сколь и действенный, вытащив из кармана пятидесятирублевку. Поразительно, но горничная, не поднимая глаз и даже не покосившись в сторону голубоватой бумажки, мгновенно отыскала в кармане связку ключей и отомкнула дверь. Все так же, не глядя, протянула руку за деньгами и, опасливо оглядевшись, торопливо прошептала:

— Только быстро. Я покараулю.

«Однако она не так глупа, как кажется», — мысленно усмехнулась Ольга и вошла в темную комнату. Нащупав выключатель, зажгла свет. Ничего особенного. Прошла в ванную, тоже ничего такого. Обычная комната, оснащенная шкафчиками и полочками разного калибра, начиненными всевозможными парфюмерными изобретениями, как то: разноцветные шарики для ванн, пахучие соли, баночки с кремами, притираниями, экзотическими маслами, не говоря уже о шампунях и прочей мыльно-пыльной атрибутике. Ванная сияла первозданной белизной, каждая мелочь на своем месте. Если здесь и произошло убийство, то теперь поверить в это было очень сложно, разве что обладая богатым воображением.

«Так. Никаких следов. Все вылизано. К чему такая спешка? — размышляла Ольга, внимательно исследуя пол, стены, даже потолок. — Не успел труп, как говорится, остыть, место преступления буквально простерилизовали. Зачем? Это интересно. Надо будет задать данный вопрос Дубовому. Ну что ж, здесь больше делать нечего. Пойду-ка я, пожалуй».

— Отличная работа! — похвалила она отчаянно трусившую служанку, в ожидании Ольги вжавшуюся в уголок потемнее. — Чистота, аж глазам больно. Ты убиралась?

— Ни-ни, не я. То Люба. Хозяева ей доверяют. А я новенькая, — пролепетала девушка, спешно закрывая дверь на ключ.

— Так, значит, хозяин приказал? — осведомилась Ольга, следуя за служанкой по лабиринту коридоров.

— Мама ихняя, старая синьора. Темпо, говорит, темпо. Это значит «быстро» по-ихнему. Ну, Люба ноги в руки и давай драить. Она насчет аккуратности, что надо.

— Следует срочно поговорить с Любой, — пробормотала себе под нос Ольга, задыхаясь от быстрой ходьбы, и спросила служанку: — А где Люба? Спит?

— Ни-ни, они с Надей кухню драют. Пока не отмоют, спать ни-ни. — И девушка припустила по коридору, сообразив, что и ей спать не дадут, пока она не закончит уборку в холле.

Ольга вздохнула и отправилась на кухню. Искать долго не пришлось — грохот посуды оказался надежным ориентиром.

Любой оказалась статная русоволосая женщина с бегающими синими глазами и крупным мясистым носом. Она долго вытирала распаренные в горячей воде руки, прежде чем поздороваться с Ольгой за руку, исподволь внимательно разглядывая, как считала служанка, «милиционерку».

— Здравствуйте, здравствуйте! Только я ничего не знаю, ничего не видела, ничего не слышала, — быстро затараторила она, предупреждая возможные расспросы.

— Я, собственно, насчет уборки. Кто приказал убирать комнату хозяйки?

— Так старая синьора, мамаша синьора Максима, и приказала. Как милиция оттуда, так она сразу и сказала мне: «Темпо, Люба, темпо» и рукой вот этак сделала. — Люба изобразила жест, имитирующий мытье полов шваброй. — Я скорей убираться.

— Хорошо. Тогда расскажите, что вы там видели.

— Нет. Хозяин приказал молчать. Если я только рот открою, он меня за дверь завтра же и вышвырнет. И не просите.

— Дело в том, Люба, что ваш хозяин сам пригласил меня для расследования смерти госпожи Лины. Вот смотрите. — Ольга продемонстрировала свою визитку. — Я — не из милиции, я — частный детектив. Так что вы просто обязаны отвечать на мои вопросы. Итак, что вы видели в комнате хозяйки? И поподробнее, пожалуйста.

— Ладно, постараюсь. Только вы хозяину скажите об этом разговоре сами. Значит, в самой комнате ничего, порядок был, только постель раскидана. А в ванной — кошмар что творилось! Все в кровище — стены, пол, сама ванна. Пузырьки, флакончики там всякие, баночки тоже — все на полу валялось и в воде плавало.

— Значит, разгром? Следы ожесточенного сопротивления? — уточнила Ольга.

— Нет. — На секунду Люба задумалась, потом решительно заявила: — Если вы думаете, что драка была, то нет. Валялось только то, что на полочках рядом с ванной слева было, остальное на местах стояло.

«Судя по всему, Лина пыталась подняться, но не смогла и, цепляясь за стену, уронила то, что стояло в непосредственной близости», — про себя заключила Ольга.

— Еще что-нибудь интересное заметили?

— Да нет… Вроде нет, — замялась Люба, поглядывая на устрашающую гору немытых тарелок. Похоже, что ни о чем, кроме них, она в данную минуту думать не могла, если вообще когда-нибудь думала о чем-то помимо мытья полов и посуды.

Ольга отступилась. Действительно, допрос в третьем часу ночи — дело сомнительное и малоэффективное. Оправданием служило только то, что Ольга старалась вести расследование по горячим следам.

Поблагодарив Любу за помощь, она отправилась разыскивать хозяина дома — нужно было определиться с ночлегом.

И все же те семеро, кого она выделила из толпы присутствующих, не давали ей покоя. Получив комнату в свое распоряжение, Ольга не смогла заснуть, как ни старалась, в голове роились сотни догадок, она ворочалась в постели, нервничала, мечтая о скорейшем наступлении утра, когда сможет, наконец, заняться активным сбором информации. Дубовой со свитой добрых молодцев благополучно отчалил, и Ольга полагала, что никто не помешает ей заняться расследованием.

В седьмом часу утра раздался осторожный стук в дверь, Ольга вихрем сорвалась с постели.

— Кто там? — на всякий случай спросила она.

— Люба, горничная, — раздался сдавленный шепот.

— С добрым утром, — опешила Ольга, приоткрыв дверь ровно настолько, насколько позволял ее интимный наряд. Собираясь на работу, она, естественно, не позаботилась о пижаме.

— Вот. — Люба просунула в щель руку, в ней белел некий продолговатый предмет. — Я нашла это возле двери хозяйки.

Ольга задумчиво рассматривала вещицу — изящный мундштук из слоновой кости с наконечником из черненого серебра. Штучка изысканная и явно не кустарного производства, скорее всего антиквариат.