— Нет, она мертва! — крикнула Аня, посмотрев ему в глаза. Теперь неловко чувствовал себя он.

— Извини, я…

— Надеюсь, теперь ты доволен! — сказала Аня, выдержав паузу, а затем добавила, — Мне хочется тебе поверить, а поэтому не дай мне разочароваться и признать в тебе самого гадкого паразита, который только мог виться вокруг него. Держи свое слово, Алекс.

— Обещаю… — ответил он уверенно, но тихо.

Быстрым шагом Аня направилась в сторону дома неподалеку. Алекс еще минуту стоял неподвижно, обдумывая все то, что услышал. «Мертва, значит… И ты решил ее забыть, заменив другой девушкой, но когда та залетела, ты вдруг понял, что ее не любишь? Нет, как-то несуразно звучит… Кто бы мог подумать, что к двадцати трем годам мне будет интересно разнюхивать про прошлое какого-то очкарика… Вот, черт! Я так и не узнал какую-нибудь городскую легенду! А еще она неплохо так меня опустила, хех. Люблю таких женщин!» — думал он. Затем вздохнул, сказал вслух фразу: «Оце так справи» и пошел в сторону дома Джерри.

Вспомним алгебру из средней школы: помимо того, что Джерри стартовал раньше, его скорость передвижения была выше, чем у Алекса. Дальше, по логике, должен быть вопрос: «Через сколько минут Алекс догонит Джерри?» Но мы не будем решать эту задачку — у Джерри было десять минут точно до прихода товарища; это без учета того, что Алекс мог по пути зайти и купить выпивки, например. Но не суть. Пока тот был в пути, наш второй герой находился в раздумьях, не находя себе места. Он бродил по комнате из угла в угол, останавливаясь на мгновения, а затем садился на пол, смотря то на стены, то на потолок, то на картину «Телефон-омар».

К слову, Телефон-омар или Телефон-лобстер — одна из работ Сальвадора Дали, сделанная совместно с другим художником-сюрреалистом Эдуардом Джеймсом, о котором, как ни странно, все забывают. Эта картина входит в цикл под названием «Паранойя и война» и олицетворяет протест создателей против приборов массовой коммуникации. «Телефон — это средство передачи новостей, а в будущем омары заменят телефоны», — так говорил сам Дали. Что он имел в виду до сих пор не ясно, что неудивительно. Он всегда был известен не только своими работами, но и выходками. Например, на одну из вечеринок, которую устроил художник, пришла молодая, ныне известная, певица Шер со своим тогдашним мужем, и она умудрилась сесть на дилдо, которое Дали «совершенно случайно» оставил на ее кресле.

Но вернемся к Джерри, которому сейчас было не до омаров и годмише. Присев на один из пуфиков, он задумался: «Стоит ли мне это делать? Я не знаю. Я уже ничерта не знаю в этой жизни! К двадцати пяти годам я имею неоконченную магистратуру, статус безработного, жену и малолетнего ребенка. У меня нет цели в жизни, а моя мечта расплывчата. И к тому же, я совершенно не социализирован, как я лично считаю. Отличное портфолио; хоть прямо сейчас пиши некролог! Я хочу стать писателем, но не имею для этого средств. У меня вообще нет средств к существованию! Если бы не Алекс, мне пришлось выживать на 2000 рублей до конца апреля, как минимум!» Уже во второй раз фраза про говно себя подтвердила; раздался звонок в дверь. Это был Алекс. Джерри впустил его внутрь.

— Пошли в комнату; надо поговорить — сказал Алекс, еще не успев снять уличную обувь.

— Тебе уже Аня все уши прожужжала? Вот поэтому я и не люблю знакомить людей… Отстань, это вообще не твое дело!

— Скажем так: я сам выпытал из нее информацию; та психанула, одарила пощечиной и убежала прочь.

— Серьезно? Так все и было? — удивленно спросил Джерри.

— О'кей, шучу, она спокойно ушла, — ответил Алекс. Он приукрасил события специально, дабы подхлестнуть Джерри и добавить эмоциональности; рассчитывал, что хотя бы на его эмоциях можно будет сыграть.

— Это не твое дело, отстань, еще раз говорю, — едва сдерживая раздраженность, снова ответил Джерри и прошел на кухню, чтобы налить себе воды и запить успокоительное, которое, как показывала практика, ему никогда не помогало.

— И все же, Кирилл…

— Сука! Заткнись! Я Джерри!

— Ладно! Не ори, как какая-то истеричка! Ну, так вот, Джерри. Ты можешь не слушать своих друзей, которых ты знаешь почти всю свою жизнь, но ты можешь послушать меня, раздолбая, который свалился на тахту твоей покойной бабушки пару дней назад.

— С какого лысого еще? — нахмурив брови, спросил Джерри, совершенно не поняв, что хотел сказать его приятель, а затем добавил, — Это вообще что значит?

— Лысого, значит… — задумчиво и печально промолвил Алекс. Однако спустя мгновение он пришел в себя, слово ото сна, и добавил, — Смотри: я более чем уверен, что твой Максим самый настоящий ботан, который криминал лишь в своем «GTA» с читами видел. А авантюры Ани закончились на каком-нибудь мерзавце, который стал спусковым крючком в ее знакомстве с феминизмом. А я весь этот теневой бизнес знаю изнутри. Я сам через это прошел — я нюхал этот порох. Смекаешь?

Джерри ничего не ответил, хотя слушал Алекса он внимательно. Спустя двадцать секунд тишины он слегка усмехнулся, а затем вовсе засмеялся, но не до истерики. Алекс не мог понять, что с ним происходит. «Эй!» — окликнул он Джерри. Но тот никак не отреагировал. «Эй, придурок, ты что ржешь?» — снова спросил он, подойдя к молодому человеку вплотную и пихнув его за плечо. Это тоже не помогло; лишь спустя минуту смеха, Джерри успокоился, протер очки тряпочкой и с улыбкой на лице сказал: «Какое ты имеешь право моих друзей так обзывать, урод?» В ту же секунду Джерри схватил нож и замахнулся им на Алекса. Но тот был не так прост: перехватив руку атакующего, он надавил на определенную точку на запястье, и нож сам выпал из рук. Когда Джерри был обезврежен, Алекс резко и сильно дал леща приятелю, и тот упал на пол.

— Лол, это что сейчас было? Ты дебил? Истеричка? Ты нахрена нож взял? Ты вменяемый вообще? Тебе, если я не ошибаюсь, двадцать пять лет, а ты ведешь себя, как тупой инфантильный пацан. Это несерьезно, чувак! И еще решил, что знаешь толк в бизнесе, особенно теневом. Да ты по жизни ничего не знаешь! Значит, так, слушай меня: сегодня же даешь отбой своему великому комбинатору и не лезешь в это дело. Это совет.

— Но