называл себя "королем Неаполя", но все его попытки придать этому титулу хоть какую-то реальную ценность были безуспешны. Он все еще был должен герцогу Бургундскому огромный выкуп за то, что 15 лет назад был его пленником[15]. Любитель всего, что жизнь может предложить в виде пышности и удовольствий, он был мастером в организации турниров, пиров или любых других развлечений, которые могли дать феодалу возможность продемонстрировать важность своего положения. Среди его домочадцев была труппа блестяще одетых мавров и карлик Трибуле, голова которого была "не больше крупного апельсина". Он проектировал сады, создавал витражи и писал романтические аллегории в стихах и прозе. Будучи одновременно меценатом и художником, Рене содержал целый штат поэтов, живописцев, скульпторов и музыкантов — "в его свите были только люди, хорошо умевшие развлекаться". Его импульсивный сын Иоанн, герцог Калабрийский, обладал всеми качествами правителя, кроме здравого смысла. Его 16-летней дочери Маргарите, чьи таланты уступали только ее красоте, предстояло начать бурную и трагическую жизнь, которую принес ее брак с Генрихом VI Английским. Когда в феврале 1445 года герцог Саффолк прибыл в Нанси с целой свитой лордов, чтобы сопроводить Маргариту Анжуйскую в Англию, это стало поводом для беспрецедентных турниров и празднеств при дворе.

На вершине этого рыцарского общества восседал король, теперь уже Карл Благословленный, а вскоре Карл Победоносный. Послав ему Святую Деву, чтобы спасти его честь и корону, теперь, когда время святости прошло, Бог дал ему самую красивую девушку во Франции, Агнессу Сорель, которая могла гордиться тем, что заслужила титул Прекрасная Дама (Dame de Beauté) не только в силу очарования, которым ее украсила природа, но и благодаря щедрости Карла, который подарил ей замок Боте-сюр-Марн (Beauté-sur-Marne) под Парижем. Хотя она уже подарила ребенка королю, любовницей которого она была с конца 1443 года, именно в Нанси она стала тем, чего Франция никогда не знала прежде, — "официальной фавориткой". Смелая и игривая, она окружила Карла веселыми молодыми людьми, а король, который в свои 40 с лишним лет познавал радости молодости, осыпал своих новых фаворитов землями и почестями и не мог насытиться их обществом. Агнесса Сорель была достаточно умна, чтобы вступить в союз с Пьером де Брезе, нормандским бароном, который вошел в доверие короля и теперь вытеснил графа дю Мэна с поста самого важного министра. В то время как анжуйцы управляли жизнью двора, а прекрасная Агнесса управляла королем, доблестный солдат и талантливый администратор Пьер де Брезе держался над множеством соперничающих политических партий. Он конечно не был застрахован от интриг или влияния извне, ведь как бы иначе он добился такого важного положения, но Брезе был человеком высоких моральных качеств, которого природа щедро одарила талантами. Бургундский хронист Жорж Шателлен представляет его как самого красноречивого и искусного оратора своего времени: "Там, где не мог победить меч, битву выигрывал его язык".

На фоне такого пестрого двора Дофин казался весьма бледной фигурой. Тот, кто любил жизнь военных лагерей и тайные Советы, жил в Нанси во времени и мире, которые не были его собственными. Он не принимал участия ни в турнирах, ни в пирах. Преданный своей матери, он должен был смириться с присутствием Агнессы Сорель, как и весь остальной двор. Привыкший руководить огромными предприятиями, он вдруг оказался не у дел. Людовик был всем, не будучи никем, и жил при дворе как чужой. Даже его супруга была не на его стороне. В то время как ее муж оставался самым трудолюбивым из принцев, маленькая Маргарита Шотландская превратилась в сказочную принцессу. В то время как Людовик, не имея занятия при дворе короля, не получил от отца и ливра на оплату долгов, Карл предложил невестке 2.000 т.л. на покупку шелков и мехов. Как и Яков I Шотландский, Маргарита увлекалась поэзией, хотя ей, очевидно, не хватало гениальности отца (ни одна из ее пьес не сохранилась). Вечером она обычно находилась в своих апартаментах, где собирались ее дамы и придворные, чтобы читать стихи. Существо загадочное и мечтательное, способное написать полдюжины рондо за одну ночь, она, как говорят, приходила на супружеское ложе, когда ее господин "уже вовсю спал". Людовик не скрывал презрения, которое он испытывал к этому существованию бабочки, его жену это конечно не радовало, но она не могла представить себе другого образа жизни. То, что она не родила ему ребенка, сильно расстраивало Дофина. Но очевидно, Маргарита не хотела этого, так как говорили, что для сохранения фигуры она пила уксус, ела зеленые яблоки и подпоясывалась как можно туже в надежде, что такая диета не позволит ей забеременеть.

Находясь в скверном настроении Людовик вынужденный терпеть анжуйцев и приспешников короля все же вновь занял свое место в Королевском Совете. В "великой нужде" ему пришлось занять 5.500 т.л. у одного придворного, чтобы обеспечить свое содержание. Все, что он получил от правительства своего отца, — это разрешение просить различные города королевства помочь ему покрыть расходы. Таким образом, ему удавалось отправлять конвои с припасами людям, которых он оставил в Эльзасе.

Будучи членом Королевского Совета, Людовик помогал создать постоянную армию, что стало возможным благодаря опыту его экспедиции. Ранней весной 1445 года, когда живодеры начали возвращаться во Францию, лучшие из них были объединены в вооруженные силы из 15-и так называемых Ордонансовых рот, по сотни копий, каждое из которых состояло из шести человек. Однако, когда дело дошло до назначения командира этих рот, обаяние короля Рене Анжуйского перевесило мнение наследника короны Франции. Человек Дофина, Антуан де Шабанн, граф де Даммартен, был уволен, хотя он был одним из лучших солдат королевства. Вскоре он появился при дворе, одетый во все черное, и когда король спросил его, почему он в трауре, суровый живодер ответил: "Сир, лишая меня командования, вы лишаете меня жизни". Под словами Шабанна мог бы подписаться и Дофин.

Удрученный бездеятельностью, Людовик, как и все остальные при дворе, вынужден был обратиться за протекцией к Пьеру де Брезе, и ему в конце-концов было поручено возглавить переговоры с герцогиней Бургундской для урегулирования франко-бургундских споров по юрисдикции на некоторых территориях. Через месяц его миссия была внезапно отозвана, так как он отказался поддержать списание долга, короля Рене герцогу Бургундскому, которое противоречило интересам Франции. Находясь в Шалоне (в Шампани) в ходе увеселительной поездки, организованной для него его восхитительным шурином, Карл VII вскоре договорился с герцогом, что в обмен на многочисленные уступки с французской стороны, Рене будет освобожден от уплаты выкупа.

В конце мая миланские послы отметили:

При дворе короля Франции существует жестокая зависть и ожесточенные фракционные распри. Не может быть более жестокой вражды, чем та, что существует