пока закончен. Растерянный и оглушенный Элемрос помотал головой, словно отгоняя наваждение. Марта поджала губы, спокойная и невозмутимая, как всегда.

На первый взгляд.

Однако ее выдавали пальцы, крепко стиснувшие фиолетовый зонтик.

А еще вернулся ткот. Он стоял в дверях, маленький и одинокий, серьезно глядя прямо в глаза ошеломленному Элемросу.

Некоторое время спустя, когда сестра и брат обменялись парой неловких фраз, которые принято говорить, если нужно разойтись по комнатам и подумать, Элемрос сидел у себя в комнате и думал бы, но в комнате находились еще Элли и ткот. А это серьезно усложняло задачу.

В голове у Элемроса была странная мешанина из обрывков мыслей и эмоций. Разобраться в этой каше не представлялось возможным, да он и не пытался, в связи с присутствием Элли. Она смахивала пыль с каминной полки (забыл рассказать, что в комнате у Элемроса был камин, правда неработающий), а ткот шуршал чем-то под кроватью.

Нельзя сказать, что слова Марты оказались для Элемроса полной неожиданностью, как я уже говорил, что-то такое он подозревал, но одно дело подозревать и совсем другое получить подтверждение своим самым невероятным домыслам.

— Проблемы? — улыбнулась Элли. — Как всегда?

Элемрос хмыкнул.

— Типа того, — хмуро глядя в пустоту сказал он. — Что ты тут, кстати, делаешь? Сегодня среда.

— Марта попросила помочь, сказала посидеть с ребенком надо, — Элли критически посмотрела на каминную полку и удовлетворенная своей работой, кивнула. — Поделись проблемой, одна голова хорошо, а две лучше.

Элемрос немного помолчал, стараясь собрать в кучу хоть что-то из той мешанины мыслей и эмоций, что поселились в голове, похоже, навсегда.

— Выбрать надо, — наконец сказал он, — выбрать между двумя совершенно невероятными вещами. В этом проблема.

Элли отложила ершик для пыли и вздохнула.

— Не думаю, чтобы у наследника семьи Стефано был выбор, — серьезно сказала она. — Я имею в виду то, что можно хотя бы с натяжкой считать выбором.

— Ты знаешь. — констатировал Элемрос довольно-таки равнодушно. Сейчас не это его волновало.

— Сведения о вашей семье хорошо спрятаны. Если не знать, где копать, то никогда и не догадаешься, кто вы и где вы. Думаю, я единственная, кому это удалось, а я потратила на это почти год, — пожала плечами Элли. — Я писала курсовую о проблемах малого бизнеса, ну и кое-что выяснила о том, кому принадлежат львиные доли всех предприятий города. Скажи спасибо, что жители нашего городка, а также их дети, не имеют ни малейшего понятия, кто ты такой на самом деле, иначе жизнь твоя в школе была бы совсем кислой. Поклонники, преследователи и тому подобное.

Элемрос поморщился и подарил Элле самый свой недовольный взгляд. Который она проигнорировала, само собой.

— Ну и о каком выборе идет речь? — Элли почесала нос. — Дождись восемнадцати и начинай творить добро… или зло. Стань, например, тираном какого-нибудь островка и начни всех угнетать. Вели называть себя — Элемрос Первый, круто.

Элемрос невольно засмеялся.

— Как у тебя все просто…Жаль, что у меня не так.

— Проблема выбора зачастую самая сложная, — серьезно сказала Элли. — Иногда потому, что человек и сам не знает, чего хочет, но чаще всего из-за того, что попросту страшится последствий своих поступков. Как это всегда бывает с тем, что нам неизвестно.

Ткот высунул мордочку из-под дивана и внимательно слушал.

— Можно прикинуть шансы, — продолжала тем временем Элли, — взвесить все “за” и “против” того или иного выбора, а можно бросить монетку, — улыбнулась она, — но мне почему-то кажется, что последнее не для тебя…

— Прям мои мысли озвучивает, — прошипел ткот.

Элли немного помолчала. Ткот тоже молчал, почему-то пристально всматриваясь в нее.

— Мне помогает совесть, — сказала наконец Элли. — Я всегда выбираю то, за что совесть будет меньше упрекать. Совесть — она, видишь ли, настолько талантливый сыщик, что отыщет тебя даже там, где весь остальной мир не сможет… Не ссорься с ней, себе дороже получится.

С этими словами Элли щелкнула Элемроса по носу и вышла из комнаты.

— Мудрая девица, — одобрительно сказал ткот, глядя вслед Элли. — Не по годам. Начинаю думать, что в вашем мире модно взрослеть пораньше… Ну так что ты решил? Я тут наблюдал за твоим лицом во время разговора с сестрой…

— Знаю, — буркнул Элемрос, — и это раздражает.

— …поэтому я почти уверен, что решение ты принял. Озвучивай, если я прав.

Ткот сложил передние лапы, совсем как человек сцепив пальцы. Он изо всех сил старался скрыть волнение, но удалось это ему не совсем.

— Я остаюсь здесь, — тихо, но твердо сказал Элемрос.

Ткот немного помолчал.

— Ты сейчас отворачиваешься от мира, чудесней которого нет во всей вселенной, — глядя в сторону сказал ткот. — Ты не представляешь, от чего отказываешься. Ты отказываешься от того, чтобы увидеть, что такое мечта наяву…и…

— Я не брошу ее, — перебил его Элемрос. — Марту… Она бывает совершено несносной, но она моя сестра и… ее уже один раз бросили… нас обоих уже бросали и я не поступлю так с ней. Может… нет, я уверен, что у моих родителей не было выбора, бросать нас или нет, но у меня он есть.

Прежде чем снова нарушить молчание, ткот молчал дольше, чем Марта во время недавнего разговора.

— Уверен, — неохотно сказал ткот наконец, — что в этом дело?

Элемрос открыл было рот, чтобы подтвердить, но не смог произнести ни слова. Человек редко в чем-то уверен до конца, особенно в тех случаях, когда речь идет о выборе между мечтой и реальностью. Особенно если его реальность вполне может быть мечтой любого другого человека, причем мечтой недосягаемой.

— Иногда нужно уметь отказаться, — сказал Элемрос, — отказаться от того, что ты хочешь, ради того, что правильно.

Ткот молчал, смотрел в сторону и продолжалось это довольно долго. Мордочка ткота не выражала никаких эмоций, хотя быть может Элемрос просто не умел читать по ней.

— Действительно, — по-прежнему не глядя на Элемроса задумчиво сказал ткот, — иногда нужно сделать то, что считаешь правильным…

Он наконец посмотрел прямо на Элемроса и тот без всяких сомнений увидел в глазах ткота