Андрей, залихватски подмигнув мне, перекинулся в огромного чёрного волка, после чего, припав к земле и утробно зарычав, начал медленно ко мне приближаться.

- Вы совсем с ума сошли?! - вскочив на ноги, я начала медленно отступать назад, не сводя взгляда с охотившегося на меня зверя.

Всю сонливость как рукой сняло!

- Просто сконцентрируйся и перекинься. - Спокойно выдал мне Стас, наблюдая за нами.

- Да как тут сконцентрироваться?! – выкрикнула я, чуть не упав, запнувшись о кочку.

- Как можно быстрее! – хмыкнул Стас, в одном прыжке сменив ипостась, и наступая на меня, с другой стороны.

- Да вы издеваетесь! – клянусь, когда переводила взгляд с одного волка на другого, отчетливо увидела их ухмылки. – Ну, ладно!

Остановившись, и медленно выдохнув, я попыталась сконцентрироваться. В теории менять ипостась было очень просто. Нужно было всего лишь, грубо говоря, поменяться местами с Бестией. То есть волчья сущность выходит в реальный мир, в то время как человеческая оказывается в месте обитания внутреннего зверя. Звучит довольно просто, но на деле… Это провал! Как мы с волчицей не пытались всё это провернуть – у нас так ничего и не получилось. И даже сейчас, видя, как на меня наступают два агрессивно настроенных волкодлака, сменить ипостась у меня никак не выходило.

Станислав убеждал меня, что самое главное – это доверие. Мы с волчицей должны полностью доверять друг другу, при том, что я ещё вдобавок ко всему, должна ей руководить. А Бестия должна слушаться меня не то, что с полуслова, она должна подчиняться мне с полумысли! Но оставаться при этом частью меня, быть моей сутью и равной мне. Мы с волчицей чуть с ума не сошли, пытаясь понять – а кто же мы друг другу? Но, сойдясь на том, что доверие между нами есть безоговорочное, решили, что остальное не так уж и важно!

- Я безнадёжна! - признала очередное поражение двум скалившимся мордам, присев на траву, а после и вовсе улёгшись на спину.

- Вы с твоей волчицей просто отвлекаетесь, - выдохнул Стас, приняв человеческий вид и присаживаясь рядом со мной. – Не переживай, когда у тебя получится перекинуться – дальше пойдёт легче.

- Так я уже перекидывалась, - протянула, разглядывая облако, подозрительно похожее на двух волков. Интересно, это издёвка Богов в мой адрес? – До сих пор не понимаю, почему об этом не доложили Арсению. А если доложили – почему меня не прикончили.

Андрей перекидываться не стал, развалившись у меня под боком в виде волка. Он оказался достаточно славным парнем, если не считать его пошлые шуточки, которые он временами мне рассказывает. Хотя и к ним я уже почти привыкла.

Как и привыкла каждый день приходить сюда. Аня очень сильно облегчила мне жизнь, дав специальные амулеты, имитирующие моё присутствие в доме, чтобы ввести охранников в заблуждение. С виду – простые мешочки, набитые какими-то травами, но стоит капнуть на них немного моей крови – как они превращаются в самую замечательную на свете вещь. Ещё бы! Благодаря колечкам Митрича мне не нужно ездить в лес через бассейн, достаточно выйти в парк, как мне открывается прямой проход к дому Стаса. Главное смотреть, чтобы поблизости никого не было из людей. И находясь здесь можно не волноваться об Игоре с Олегом – один амулет работает почти трое суток, так что для них я всегда дома.

Ещё Аня подготовила мою одежду для перекидывания. Странно, но живя в общине, о таких вещах я никогда не задумывалась. Там девушкам после инициации выдавали платья, в которых можно было менять ипостась, а юношам штаны с футболками. В них всегда и перекидывались все, и я ожидала свою очередь получить платье. Мысли менять ипостась в чём-то другом не возникали, и, если честно, я ожидала, что Стас мне выдаст платье. Где он его возьмёт и откуда вообще у изгоя оно может появиться – я как-то не думала. Чем очень рассмешила Анну, которая мне разъяснила, что абсолютно все общины пользуются услугами ведьм, для приготовления одежды к оборотам. А поскольку ведьмы за такие услуги берут просто космические суммы – большинство общин в целях экономии вводит так называемую форму для перекидывания, как было и у нас.

Для меня это всё было ново и не совсем понятно, так как я никогда не задавалась этой стороной вопроса. И почему это стоит так дорого тоже – ведь Аня просто окропила мои вещи заговорённой водой. Даже дала пару пузырьков с собой, чтобы я дома обработала остальные свои вещи. В том числе и нижнее бельё, как она особенно выделила в разговоре, чтобы всегда быть готовой к перекидыванию, а после оборота не ходить в том, что осталось от бюстгальтера и трусиков, под обработанными и совершенно целыми кофтой и штанами.

- Мира, что ты знаешь про не прошедших обряд инициации оборотней? – привлёк моё внимание Стас, отрывая от разглядывания облаков.

- Их зверь умирает, после чего они живут со сводящей с ума пустотой внутри, - не раздумывая, ответила я, заученной ещё в общине фразой.

- А как именно умирает зверь?

- Ну…

Я задумалась. В общине нам часто говорили про таких бедняг, но вживую я их не встречала, чтобы выспрашивать что там, и как происходит. А нам подробностей не рассказывали. Вся эта тема поднималась больше как страшилка для запугивания непослушных детей, ведь что может быть ужасней, чем потерять своего зверя?

- Есть такое понятие, его всегда называли броском. Броском зверя, - не дождавшись от меня ответа, Станислав тоже решил прилечь, используя пушистый бок своего сына вместо подушки. Андрей на такое обращение неоднозначно фыркнул, но был проигнорирован отцом. – Он происходит, когда зверь в последней попытке выжить делает, так сказать, этот самый бросок и провоцирует смену ипостаси.

- Как у меня? – не удержалась я от вопроса.

- Да, как у тебя. Но ты – альфа, поэтому бросок твоей волчицы превратился в твою инициацию.

- Что это значит? – я повернула голову в сторону Стаса, ничего не понимания.

Мне всегда казалось, что инициация – это понятие общее для всех. И несмотря на то, что альфы могли после перекидываться без кинжалов по собственному желанию.

- А ты не перебивай, и всё поймёшь, - пожал плечами Стас, и я послушно замолчала, ожидая продолжения. – Каждый оборотень с рождения наделён волчьей сущностью. Она вместе с ним растёт, развивается, учится, всегда незримо присутствуя. Но до инициации сознания человека и зверя разделены, и между собой никаких точек соприкосновения не имеют. Молодые волкодлаки не чувствуют волков своих инициированных сородичей, в то время, как и их волки, находясь ещё в изоляции, чувствуют только волков вокруг, не замечая человеческих сущностей.

Станислав ненадолго замолчал, чем я и воспользовалась, обратившись к своей волчице с вопросом, правда ли она их чувствовала? Ещё до изгнания? Бестия в ответ тяжело вздохнула, кивая головой. В голове всплыл образ большого чёрного волка, имя которого, как и имя его человеческой составляющей, навсегда отпечатались в наших с волчицей сердцах. Сапфир и Артур.

- Во время инициации обычного волка за всем следит альфа, чтобы во время объединения сознаний, волчья сущность не взяла верх над человеческой, - продолжал между тем рассказывать Стас, не заметив мои внутренние переговоры с Бестией. – А дальше, оборотень живёт спокойной жизнью, периодически перекидываясь с помощью кинжала. При этом в человеческом виде волкодлак своего зверя почти не ощущает. Слух, зрение, обоняние – это всё в разы увеличивается, но инстинктов новых не появляется, разве что кроме чёткого понимания кто альфа, а кто нет. И когда у обычного оборотня по тем или иным причинам отсутствует инициация, внутренний волк начинает гибнуть. И при умирании зверя происходит бросок – это почти то, что было у тебя. Зверь, в последней попытке обрести право на жизнь, самостоятельно меняет ипостась, после чего умирает. А волкодлак, приняв человеческую форму, и помня чувство единения со своим зверем, живёт ещё максимум лет десять, с чувством неполноценности и пустотой на душе, медленно сходя с ума от этого.