Дамьен добежал до первых деревьев в глубине сада, затем пролез через большую дыру в решетчатой ограде. И выбрался на грунтовую дорогу, частично пролегавшую через лес, но, пройдя два десятка метров, остановился, потрясенный открывшейся его взору картиной, которая при дневном свете, однако, не внушала, казалось бы, никаких опасений.

Но ночью – совсем другое дело.

Он продвигался дальше, выставив руки вперед, чтобы ветки не хлестали по лицу.

И тут услышал за спиной хруст, прежде чем его кто-то схватил за руку.

Он обернулся – завопил во все горло.

И, увидев застывшее лицо Клер, испугался так, как не испугался бы даже при виде людоеда, вампира или оборотня.

Клер вернулась в сад и припала спиной к стволу дерева, схватившись рукой за живот. Ее согнуло в три погибели и вытошнило на траву, потом она утерла рот рукой и, когда, подняв голову, двинулась обратно к дому, заметила у подъезда незнакомый силуэт.

В слабом освещении входной двери ей не удалось разглядеть, кто это мог быть. Незнакомец же, заметив ее, широко махнул и кинулся ей навстречу. Когда он попал в свет фонарей, она, к своему облегчению, узнала его. Это был Люка. Вот только вернулся он поздно, слишком поздно.

Подбежав к ней, он прижал ее к груди.

– Ну как ты, Клер? – спросил он, едва переведя дух. – Я примчался сразу, как только смог… Скажи, что случилось?

Вконец обессиленная, она разрыдалась и еще крепче прильнула к нему, вбирая в себя его уверенность, замешанную на запахе пота и аромате туалетной воды «Хьюго Босс». Она так ждала этого мгновения, что ей хотелось, чтобы оно никогда не кончалось.

– Здесь все и произошло, – проговорила она глухим голосом, потому что прижималась ртом к его груди. – И я все видела… Люка, она умерла в этом доме, они все обманывали меня с самого начала…

– Кто умер? Ты о ком?

– Он все еще здесь и теперь ищет меня… Даже хотел сорвать злобу на Дамьене!

– На Дамьене? Но, черт возьми, Клер, я ничегошеньки не понимаю, о чем ты говоришь!

– За него не беспокойся, сейчас ему ничто не угрожает. Я никогда не сделала бы ему ничего плохого, просто ему нужно было бежать из дома…

– Ты что, хочешь сказать – он не дома, а где-то бродит?

Клер упала на колени и обхватила лицо руками. Люка, не зная, что делать, присел рядом.

– Клер, где Дамьен? – прошептал он ей на ухо. – Скажи наконец, прошу тебя.

– Я уже сказала – ему больше нечего бояться, а если кого и нужно оберегать, так это меня!

Клер уткнулась лицом ему в плечо, провела рукой по земле и схватила большой камень с острым концом.

– Может, стоит предупредить Ванессу, как думаешь? Я могу ей позвонить, если хочешь, она сообразит, что делать, раз Дамьен сбежал…

Клер ничего не ответила – только сжала камень, да так крепко, что его острый конец проткнул ей кожу и у нее по запястью потекла кровь. Она прижала окровавленную ладонь к губам Люка – он непроизвольно оттолкнул Клер, ударив ее в плечо, и она откинулась назад.

Он вскочил на ноги и стал утирать губы рукой, испуганно глядя на окровавленные кончики своих пальцев. Клер тоже встала, зачарованно глядя на лицо Люка в лунном свете и отчетливо различая контуры губ и часть подбородка, испачканного ее кровью. Однако его взгляд никак не вязался со всем остальным: она не видела в нем холодной решимости хищного зверя из своих кошмаров.

– А теперь уходи, – проговорила Клер, отпрянув на несколько шагов.

Не дав ему времени ответить, она молча пошла прочь – и по мере того как отходила все дальше, ее силуэт становился все темнее, пока совсем не растворился во мраке, окутавшем Мандерли.

Дамьен сидел под деревом метрах в двух от тропинки, сжавшись в комок и упираясь головой в колени. По его хрупкому тельцу пробегала дрожь, лицо уже припухало от кровоподтеков, а икры саднило от многочисленных царапин. Когда перед ним внезапно вырос Люка, мальчуган чуть отпрянул, заметив запекшуюся кровь у него на подбородке и щеках.

– Ничего страшного, не бойся, я просто упал и малость поранился, – сказал Люка, утираясь рукавом куртки. – Ну и рожи у нас с тобой, а?

Дамьен расплакался и бросился ему на грудь.

– Я не хотел, чтобы так вышло, – прошептал он. – Хотел только немного поиграться, понимаешь?..

– Понимаю, Дамьен, ты тут ни при чем. Но все уже позади, я отвезу тебя домой.

Люка встал, держа мальчика на руках. А когда вернулся на дорогу, ему показалось, что где-то рядом шевельнулись ветви деревьев.

Клер уткнулась лицом ей в живот и наблюдала, как она разговаривает с водителем, улыбается и смеется, и этот голос ласкал ей слух. Когда она спросила, куда они едут, мать, гладя ее по головке, ответила, что они едут далеко, очень далеко – туда, где их никто не найдет, что теперь они будут вместе, всегда… И Клер успокоилась, пригревшись на солнышке, которое, пробиваясь сквозь стекло, грело ей щеки и веки.

Пока их не накрыла огромная тень.

Пока лицо матери не исчезло совсем, превратившись в черную пустоту, силившуюся проникнуть к ней в душу.

У нее разболелась голова; вокруг беспрестанно метались тени; пол под тяжестью шагов, казалось, продавливался. Даже стены стали другими: они как будто расцветились яркими красками – отчего создавалось впечатление, что потолок приподнялся, – и как будто раздвинулись.

Незнакомая девочка стояла в коридоре. Клер хотела позвать ее, но она побежала к комнате матери – дверь туда теперь была распахнута настежь.

Комната утопала в ярком сиянии, но этот свет ни от чего не отражался. На постели, посреди комнаты, лежала Элизабет. Одна ее рука, белая-белая, неподвижно свисала с кровати, живот походил на впадину, заполненную чем-то вязким.

Клер различала мельчайшие черточки ее лица, бесцветные неподвижные глаза, приоткрытый рот, длинные-предлинные волосы, подобные чернильным волнам, захлестнувшим матрас; это лицо она узнала только по старым фотографиям, а теперь оно казалось застывшим и пугало. И все же она ее нашла. И могла к ней прикоснуться, обнять ее, вдохнуть в нее жизнь, чтобы она снова могла дышать.

Тишину нарушил глухой рык – он казался всеохватывающим и заполнял все вокруг: комнату, дом, близлежащие окрестности – и даже докатывался до неба, которое проглядывало в окне и казалось пунцовым.

Девочка повернулась к ней лицом – по ее щекам текли слезы, оставляя на них блестящие дорожки.

– Он вот-вот вернется, – прошептала она. – Не хочу, чтобы он нас сцапал!

Клер обвела взглядом комнату и остановила его на черном провале под кроватью. Он выбирался оттуда, только оттуда, всегда. Девочка потерла глаза рукой и бросилась в коридор. Клер поглядела ей вслед, даже не пытаясь угнаться за нею. Да и ни к чему: ведь она знала, что произойдет дальше. Ей нужно оставаться там и ждать его. Чтобы покончить с этим раз и навсегда…