Она вскочила и, как зверь в клетке, забегала по балкону, выкрикивая лозунги про подавление свобод, про системы слежения, отменившие личную жизнь, про зажравшихся хай-теков. Выходило фальшиво и неубедительно. Поймав устремленный на нее мечтательный взгляд, Хелен оборвала гневную речь на середине фразы.

– Ты красивая, – сказал Кирилл.

Он не вслушивался в слова, а молча любовался. В гневе Хелен была прекрасна.

Ее точно ледяной водой окатили. Она разозлилась, но не на Кирилла, а на себя. Ей хотелось говорить и делать совсем другое, но вместо этого она несла какую-то пафосную чушь. Хелен поняла это, успокоилась, села напротив Кирилла. Взяла чашку, глотнула еще теплый кофе.

– Хотелось бы еще встретиться. – Кирилл дотронулся чашкой до чашки Хелен. – Когда и где?

– Приходи сегодня вечером к нам, в Клуб. – Хелен сказала совсем не то, что собиралась.

Сперва ей захотелось послать его куда подальше. Ни один мужчина не разговаривал с ней так. Хелен была сильным человеком и привыкла быть активной, в том числе и в постели. Она вспомнила вчерашний вечер и улыбнулась: Кирилл ее удивил. Когда за ними закрылась дверь, Хелен увлекла его на кухню. Кирилл был как деревянный, она чувствовала, насколько он напряжен. Она приготовила ему коктейль. Он залпом выпил и словно замер. Хелен медленно стала его раздевать. Оставшись без одежды, Кирилл точно проснулся. «Раздевайся», – хрипло произнес он, и Хелен, к своему удивлению, беспрекословно подчинилась.

Она вспомнила это и улыбнулась. Они смотрели друг на друга, два счастливых человека.

От Хелен Кирилл поехал прямо в отдел. Стоило ему войти, как его вызвал начальник.

– Кирилл, если выплывет наружу ваша вчерашняя… эскапада, вашей карьере конец. Вы понимаете? – Грубер заглянул Кириллу в глаза.

– Так точно, понимаю, – кивнул стоящий навытяжку Кирилл.

– Вы можете быть спокойны, я запись уничтожил. Так что это пока останется между нами, – сказал Грубер, сделав ударение на слове «пока». – У меня к вам вопрос, очень серьезный вопрос. Вы понимаете, что она вас вербует? И в постель затащила именно для этого?

– Знаю, но ничто не помешает мне свои обязанности выполнять, – твердо сказал Кирилл.

Примерно в это же время такой же вопрос, почти дословно, Феликс задал Хелен. И получил такой же ответ. И, как Кирилл, Хелен слукавила, выдавая желаемое за действительное. Все было серьезно… серьезнее, чем они думали.

Кирилл вернулся в свой кабинет. Думая, чем бы заняться, он неожиданно вспомнил о соседе. Лег на кушетку, соединился с Цербером и дал команду показать его квартиру.

Женщина порхала по кухне, напевая себе под нос модный мотивчик. На сковородке что-то скворчало, подпрыгивала крышка кастрюли. Кирилл, видевший, как готовят еду только в учебных фильмах, засмотрелся.

Никто в полисе не готовил сам – с этим отлично справлялся автоповар. Когда он был маленьким, мама вроде бы что-то пекла сама… а может, и не пекла. Детские воспоминания Кирилла больше напоминали пачку старых, разложенных не по порядку фотографий. Что было, в какой последовательности, да и было ли вообще, он наверняка сказать не мог.

Кирилл принялся за работу. Поверхностное сканирование тут же показало отсутствие импланта – значит, женщина не хай-тек. Все гастарбайтеры в полисе носили карточки со встроенным чипом, но внутри частного владения их разрешалось снимать. Карточки не было, определить личность женщины не получилось.

Использовать датчики «умного дома» для биометрического сканирования было не лучшим вариантом, но ничего другого не оставалось. Кирилл запустил программу и стал ждать. Результат его не удивил: женщина не значилась ни в одной базе данных. Кирилл засомневался. Ему вдруг стало жаль эту женщину, которую выгонят в форштадт. Но, с другой стороны, порядок есть порядок. Раз эта женщина в полисе нелегально, он обязан доложить, ведь это его работа. Даже не работа – служба, ведь он давал присягу. Кирилл ухватился за эту мысль, спрятался за нее и торопливо отстучал короткое сообщение «физикам», в отдел силового обеспечения.

Приведя в порядок дела, Кирилл поехал домой, переодеться перед визитом в Клуб Прикладной Истории.

«Физики» среагировали на сигнал быстрее обычного. Кирилл рассчитывал, что они придут проверять соседей на следующий день, но просчитался. Выходя из лифта, он услышал шум. Подойдя к своей квартире, он увидел, что соседняя дверь открыта. В квартире что-то со звоном разбилось, послышался треск ломающейся мебели и глухие удары, затем донесся истошный женский крик. Кирилл заглянул. В прихожей стояли двое в форме Санитарной Службы.

– Работает СС! Проходим, не задерживаемся! – Один повернулся и увидел Кирилла.

– Погоди, – остановил его второй.

У того был командирский допуск. Имплант указал ему место службы и звание Кирилла. Чуть понизив голос, командир доверительно сказал Кириллу:

– Нелегалов ловим.

В глубине квартиры раздался крик. «Физики» сразу забыли о Кирилле и бросились внутрь. Кирилл остался у входа, не в силах переступить порог. Под ложечкой противно засосало: он представлял, что сейчас увидит. Хотелось уйти, спрятаться, не видеть и не слышать.

Из квартиры выволокли упирающегося соседа, заломили руки и поставили лицом к стене. Два дюжих «физика» зорко следили за ним. Сосед с натугой повернул голову. Кирилл увидел белое как мел лицо с черными от ужаса губами. Шум в квартире не утихал.

– Ах ты, сука! – взревел мужской голос. – Держи ее, лови!

Чуть не сбив Кирилла с ног, в коридор, выпучив глаза, выскочила женщина. В одном халатике, с растрепанными волосами, босая. Следом вылетели красные, разъяренные «физики». Женщина кинулась по коридору на балкон. Кирилл бросился за ней, пытаясь остановить, но не успел. Одним прыжком она оказалась у перил, перелезла на другую сторону и застыла. Кирилл выбежал на балкон.

– Стой, дура! Нет! – срывая голос, крикнул он.

Женщина повернула голову. Ветер откинул волосы, Кирилл отшатнулся, пораженный отразившимся на лице отчаянием. Она что-то шептала, но слова уносил ветер. «Физики» вылетели на балкон, ринулись вперед, точно носороги. Женщина отвернулась, отпустила перила, наклонилась и исчезла. Кирилл навсегда запомнил развевающиеся на ветру волосы, последнее, что он видел. Кирилл подбежал к перилам, посмотрел вниз. До земли было сорок восемь этажей. Он успел увидеть, как ее тело отлетает, ударившись о выступ, и падает на столик одного из ресторанчиков, облепивших подножие башни.

– Зачем? Зачем? – Кирилл вцепился в перила, едва не вывалившись вслед за женщиной. – Почему она это сделала?

– Дык, браток, кому ж на каторгу-то охота? – равнодушно пожал плечами подоспевший командир «физиков».

В Евро-Азиатской Федерации пенитенциарных учреждений не было. Нарушителей изгоняли из полисов в форштадты, особо опасных высылали в удаленные поселения, где они и жили, отрезанные от мира. В отделе даже фильм показывали о жизни высланных за Уралом. Деревянные дома, коровки пасутся – пастораль.