А я-то надеялась, что он все быстро и легко забудет. Он ведь джентльмен… Вроде как. Ну или мы по-разному воспринимаем это понятие.

— Слушай, а ты не в курсе, что такого случилось, что вчера нас всех заперли по комнатам? — наугад спросила я у целительницы.

Та, к моему удивлению, со вздохом сказала:

— Произошло нападение на одного из преподавателей.

Да уж, это точно куда серьезней того странного дыма на студенческой вечеринке. И даже серьезней попыток вломиться в музей. Вот только…

— Но… кто?

Ребекка тихо вздохнула и ответила:

— Профессор Харрис, демонолог. Так печально… Он ведь одинокий совсем. Так и живет в университете…

Про профессора Харриса мне слышать доводилось. Он действительно предпочел поселиться прямо в кампусе, в общежитии для преподавателей. Так немногие делали, все-таки собственное жилье всегда уютней.

В голосе целительницы звучало столько грусти, что я поневоле заподозрила самое худшее.

— Он что, умер?

Скотт охнула и замотала головой:

— Нет-нет! Он жив и даже в относительном порядке! Только ожог на запястье, но это, право, мелочи! Могло быть куда хуже!

Надо же… Столько подробностей! И откуда только такая осведомленность у прилежной студентки четвертого курса? Ну, ладно еще я со своим патологическим любопытством, но Скотт-то точно не имела привычки лезть везде без мыла!

— А тебе это откуда известно? — с подозрением спросила я у подружки Полоза.

Девушка улыбнулась:

— Кассиус сказал.

Замечательно.

— А он-то откуда знает?

Сомневаюсь, что на досуге Полоз раскладывает карты Таро, чтобы открыть себе тайны прошлого и будущего.

— Ну… Кассиус откуда-то всегда все знает, — развела руками Скотт. — Иначе бы его не называли Королем. Я сама порой не понимаю, как он получает все новости до того, как они доходят до простых смертных.

После этого мы с Ребеккой чинно распрощались, и я отправилась к себе переваривать услышанное. Чтобы у нас еще и на преподавателей нападали?.. Почему же никому ничего не известно, а Полоз уже в курсе произошедшего? Кто ему так лихо сливает информацию? Он ведь всего-навсего студент, пусть и из очень состоятельной и уважаемой семьи…

Странно все как-то…

Словом, в комнату я вернулась в самых расстроенных чувствах. Казалось, что рядом назревает что-то действительно интересное, но — вот незадача! — я даже не знала, в какую сторону копать.

— Эшли, у тебя взгляд как у маньяка, — радостно сообщила мне Хельга, как только увидела.

Она в тот момент, явно назло остальным девчонкам, готовила что-то экзотическое и дико острое в нашей общей на четверых мультиварке. Подчас Хель устраивала кулинарные эксперименты, которые смущали даже меня.

Стейси и Натали смотрели на процесс готовки с явным подозрением.

— Это комплимент? — осторожно уточнила я у подруги.

— Это констатация факта, — фыркнула она, вытаскивая мешочек с какими-то специями, от которых у меня тут же засвербело в носу.

Натали вздохнула и сообщила, что сегодня явно будет есть только йогурт. Стейси чихнула, но выразила полную готовность съесть приготовленное Хельгой блюдо.

— До чего ты докопалась? — с интересом спросила Животное.

Мои губы растянулись в довольной улыбке.

— Скотт сказала, что напали на профессора Харриса. Именно поэтому нас и запирали.

После такой новости последовала немая сцена.

Первой слова подобрала Натали.

— А ей-то откуда известно?

Я фыркнула.

— От Фелтона.

— А этот змей откуда узнал? — совершенно растерялась Нат. — Он у нас пророком местным заделался, что ли?

Ага. Пророк. Святой Кассиус Всезнающий…

— Откуда сам Полоз все это знает — загадка даже для Скотт, но она намекает на тайные источники.

Мы переглянулись. Думаю, не мне одной осведомленность Фелтона показалась очень уж подозрительной.

— Как-то все навалилось сразу… Тот случай на вечеринке, потом музей… Теперь вот на преподавателя напали, — принялась загибать пальцы Натали. — И все это подряд. Очень странно.

Мне тоже так казалось.

— Может, в музее и правда замурован какой-то древний колдун? — со смешком предположила Стейси.

Ага. Колдун, его посох и еще парочка гримуаров до кучи…

— Да ну тебя, — махнула я рукой. У меня была бурная фантазия, но не настолько. — Да музей сгорел дотла лет тридцать назад. Его полностью перестраивать пришлось. Так что всех замурованных колдунов, если они были, уже давным-давно раскопали.

Как гласят университетские легенды, в тот год выпустился какой-то особо чокнутый алхимик, который во время выпускного решил в состоянии подпития еще раз повторить опыт, благодаря которому получил диплом о высшем образовании. Почему ему пришло в голову делать это рядом с музеем — тайна, покрытая мраком, но в результате ему якобы приходится по сей день выплачивать компенсацию родному учебному заведению.

Хель, продолжая помешивать что-то неизвестное в мультиварке, произнесла:

— Ну, оно, конечно, так… Но ведь строили-то все равно на старых фундаментах. У нас много чего горело, но восстанавливают все всегда на том же месте.

Хельга любила покопаться в истории, особенно в истории университета, поэтому ее слова под сомнение ставить никому и в голову не пришло.

Тут все призадумались.

— То есть если здание и переделывалось по двадцать раз, то подвалы могли сохраниться еще со стародавних времен? — озвучила общую мысль Стейси.

Хельга попробовала результат своего эксперимента, удовлетворенно хмыкнула и сказала:

— Ну, в целом да. Так что вот там как раз и может быть замурован труп древнего колдуна. Как-то так.

Я начала нервно хохотать первой, девчонки подключились следом. Хель неодобрительно вздохнула.

— Ну почему же именно колдун? — спросила я, немного успокоившись. — Может, там какая-то книжка спрятана со всеми тайнами мира?

Хельга вытащила из тумбочки тарелки и принялась накрывать стол на четверых. Я едва удерживалась от счастливых воплей, предвкушая поедание вкусной, но совершенно нездоровой пищи.

— Ну, потому что книга — это точно не так интересно.

О да, с этим не поспоришь.

После сытной трапезы (да, пища нездоровая, но после куриных грудок и прочей диетической прелести почему-то уминали за обе щеки все четверо) Натали предложила сходить к профессору Харрису. Основы демонологии нам год назад он читал, следовательно, причина навестить пострадавшего в лазарете как бы имелась. А любопытство мучило всех без исключения, как оказалось.