Они прошли до конца помещения. Флавий открыл еще одну дверь, и Марк шагнул в просторную комнату, увешанную коврами разных расцветок и орнаментов. С потолка свисала хрустальная люстра, озаряя помещение радужными бликами. В дальнем углу стоял широкий диван, рядом с ним примостился небольшой столик с кальянной колбой посредине.

Из боковой двери появилась старшая дочь Флавия – худенькая бледная девочка лет тринадцати в белом платьице и чепце на голове. Она несла круглый жестяной поднос полный мисок с сушеными финиками и кешью. Флавий любил вкусно поесть и охотно принимал гостей.

Юная официантка поставила поднос рядом с кальяном и бесшумно выскользнула из комнаты. Марк снял плащ и бросил его на диван.

– Ух ты! – Брови Флавия поползли вверх. – Интересная у тебя вещица! – Он кивнул на фиолетовый браслет на запястье Марка.

– Это? – Марк покрутил кистью. – Подарила одна девушка.

– Вот! – Флавий прищурился и затряс у лица пальцем. – Значит, ты не безнадежен.

Они уселись на диван. Флавий раскурил кальян. Комната наполнилась сладким ароматным дымом. Подобный ритуал Марк проходил каждый раз, когда бывал в этом доме. Открылась дверь, и снова появилась дочка Флавия. Теперь в руках у нее был поднос с посудой и огромным, литра на три, заварочником. Девочка расставила по столу пиалы, подняла чайник и принялась разливать в них бордовый травяной напиток.

Марк взял пиалу двумя руками и отпил. Крепкий чай слегка вязал язык.

– Много наших видел? – Флавий положил кальянную трубку на стол.

– Интернатских? – переспросил Марк. – Почти никого, – помотал он головой.

– А я вот продолжаю вести списки.

Флавий потянулся, залез рукой под диванные подушки и вытащил пухлую тетрадь. Углы ее истрепались, на картонной обложке отчетливо проступали жирные пятна и круглые следы от чашек. Марк уже видел этот «гроссбух». В нем Флавий со школьных лет вел летопись жизни в интернате.

Флавий раскрыл тетрадь и положил ее на стол. Со своего места Марк разглядел пожелтевшие страницы, плотно исписанные убористым почерком.

– За полгода пятеро наших погибли. – Флавий ткнул пальцем в тетрадь. – Из выпуска нас осталось всего десять человек.

Марк потер щеку. В интернате одновременно училось около тысячи детей, по два класса в каждой параллели – плюс-минус восемьдесят. У большинства судьба сложилась схоже. Не знавшие реальной жизни и привыкшие к постоянной борьбе за выживание, подростки рано или поздно имели проблемы с законом, а некоторые и вовсе увязли в криминале. В первый же год после выпуска пятеро попали в тюрьму, двое погибли в бандитских разборках. Потом началась война, и интернатских сразу призвали. Их жизни ценились меньше остальных. Флавий единственный, кому удалось избежать мобилизации. За три года боев погибла половина выпуска.

В послевоенное время ничего не изменилось. Каждый год Флавий вносил новые фамилии в список погибших.

– Давай помянем наших. – Он наклонился и вытащил из-под стола полулитровую бутылку коньяка и пару стопок из толстого стекла.

– Нет настроения, – скривился Марк.

– Как знаешь. – Флавий налил в обе стопки и по очереди опрокинул их в себя. – Ух! – затряс он толстым подбородком и потянулся к кешью. Лицо его сразу побагровело.

– Я к тебе вот по какому делу, – нахмурился Марк. – Можешь узнать у местных, как выйти на банду Саула? Деньги у меня есть. – Он вытащил Ликин рулончик.

– Что тебе от него нужно? – всплеснул руками Флавий. – Поверь, с ним лучше не связываться.

– Так сложилось, придется с ним встретиться, – скривился Марк. – У него мой друг.

Флавий откинулся на подушки и уставился на Марка. В минуту лицо его преобразилось. Вместо добродушного увальня теперь на Марка смотрел собравшийся прыгнуть хищник.

– Ладно. – Флавий снова подсел к столу. – Что ты знаешь о золотой змейке?

– Что?

– Вот этой, – кивнул Флавий на правую кисть Марка.

– А… – Марк поднял руку к глазам. – Ты про браслет?

– Ага, – Флавий поманил его пальцем: – Дайка его сюда.

Марк снял Ликин подарок и отдал Флавию.

– Да, – Тот вгляделся в орнамент. – Юркая золотая змейка на фиолетовом фоне. Ни о чем тебе не говорит?

– Что-то похожее было на шевронах разведроты, – усмехнулся Марк.

– А еще это символ воров, – кивнул Флавий. – Змейка изгибается пять раз по числу районов, которые крышует Саул, – осклабился он, снова показав белоснежные зубы. – Этот браслет я видел дважды: на руке Саула и у его дочери.

С натужным хрипом взревел экскаватор. Из торчащей над кабиной трубы ударила струя черного вонючего дыма. Стальной шар описал широкую дугу и врезался в каменную кладку. Стена треснула, накренилась и с грохотом рухнула, подняв облако белой пыли. Трос дернулся, и гиря пошла на новый круг.

Пыль щекотала ноздри. Маркус зажмурился, запрокинул голову и чихнул. Андрей, щурясь, похлопал его по плечу. Они уже минут двадцать наблюдали за сносом старого двухэтажного дома. Еще немного – и у экскаваторщика закончится смена. Тогда будет часа полтора, чтобы поискать в развалинах сокровища. Для девятилеток жизнь в интернате не сахар. Цветные журналы, детские игрушки, столовые приборы и прочая бытовая мелочевка – все это могло поднять статус или пойти на обмен.

Новость о сносе дома принес пухляш Флавий.

– В трех кварталах от нас… – шептал он на ухо Маркусу. – Там уже забор поставили.

Непостижимым образом Флавий был в курсе всего, что происходит в здании интерната и в его окрестностях. Он даже вел дневник, фиксируя самые яркие события. Три тетради исписал – по одной за каждый год. Восемь чистых у него лежали в запасе.

За все время, проведенное в интернате, Флавий ни разу не попал в спецблок, не то что в карцер. Он ладил почти со всеми обитателями учреждения, торгуя информацией со всеми заинтересованными сторонами. Старший воспитатель Броль поручал пухляшу заполнять классные журналы и вести инвентарные списки, из-за чего на пальцах Флавия всегда виднелись чернильные пятна. Но при этом ему полагалась дополнительная пайка, что поднимало его статус и увеличивало пропорции тела.

Маркус с Андреем пожертвовали перламутровым с золотым ободом колпачком от импортного одеколона, чтобы Флавий хотя бы сутки молчал о сносе дома. Игра в крышечки могла подождать. В свободные два часа перед ужином друзья вдвоем пролезли под забором интерната и пошли на разведку, благо стояли теплые летние дни.

Дом действительно уже расселили и подогнали технику. Во дворе трое строителей в оранжевых касках цепляли к стреле экскаватора стальную шар-бабу.

– Супер! – обрадовался Андрей и принялся расшатывать в заборе доску.

Маркус смотрел по сторонам: «Не идет ли кто?»