Все, что он говорил, полностью совпадало с рассказами Филиппа Яковлевича и супругов Артамоновых.

– Гуляя в саду, вы никого не встретили? – спросила Мирослава.

Мирон повернул голову в ее сторону и ответил:

– Встретил Инну Нерадько.

– Вы разговаривали с ней?

– Так, обменялись парой фраз, – ответил он.

– Скажите, а как Инна относилась к Евгении?

– Нормально. А почему вы спрашиваете? – насторожился он.

– Может быть, между девушками пробежала черная кошка? – спросил Наполеонов, игнорируя вопрос Порошенкова.

– Никто между ними не пробегал, – почему-то занервничал Мирон.

– То есть они не ссорились?

– Как вы себе это представляете?! – голос Порошенкова перестал быть бесцветным.

– Обычно, – улыбнулся следователь, – девушки время от времени имеют привычку ссориться…

– Может быть, – набычился Мирон, – если они на равных. Но не в том случае, когда одна из них – дочь хозяина, а другая – дочь его служащей.

– Понятно. А какие отношения были у вас с Евгенией?

– Обычные, родственные.

– Вы не ссорились?

– Разве только в детстве, – неожиданно улыбнулся он.

– А потом?

– Что потом? – искренне удивился Мирон.

– Повзрослев, вы ссориться перестали?

– Что нам делить-то?

– Наследство.

– Чье наследство? – не понял Порошенков или, как предполагали Наполеонов и Мирослава, сделал вид, что не понял.

– Наследство вашего дяди, – спокойно пояснил следователь.

– Какое я имею к нему отношение?

– Теперь – прямое, – заметил Наполеонов.

– Что вы хотите этим сказать? – напрягся Мирон.

– Теперь, когда вашей сестры нет, а дядя на ладан дышит…

– На какой еще ладан?

– Это в переносном смысле, – по-прежнему спокойно продолжил следователь, – наследство переходит к вам.

– Что значит переходит? Дядя еще жив! Потом, есть Филипп Яковлевич, Вася, Вера.

– Ну, предположим, ваш отчим и его жена никак не могут рассчитывать на наследство. Филипп Яковлевич сам немолод, и наследников у него нет.

– Я одного не пойму: к чему вы клоните?!

– К тому, что вы заинтересованы в смерти своей сестры и дяди.

– Бред! Я все время был на глазах сразу у нескольких человек. Они могут это подтвердить.

– Могут, – согласился Наполеонов.

– Чего же вы тогда хотите от меня?!

– Ничего. Мы просто ищем убийцу вашей сестры. Вы что-то имеете против этого?

– Нет, конечно! Просто вы как-то странно ищете.

– Ну, так помогите нам.

– Как?!

– Вы сами кого-то подозреваете?

– Нет… Если только Адама.

– Кто это? – сделал вид, что ничего не знает, Наполеонов.

– Отставной козы барабанщик! – выпалил Порошенков.

– В смысле?

– Бывший любовник Жени.

– Почему же они расстались?

– Мордой Адам не вышел, а туда же, со свиным рылом – в калашный ряд.

– Вы что-то загадками говорите…

– Да какие уж тут загадки? Адам Верещак, жалкий циркач, возомнил, что сможет стать зятем самого Бельтюкова.

– А почему бы, собственно, нет? – невинно поинтересовалась Мирослава.

– Потому, что у него в кармане мышь на аркане!

– Бельтюков хотел выдать дочь за денежный мешок?

– Не то чтобы за мешок, но и не за нищего.

– Репьев Марк Анатольевич был подходящей парой?

– Ну, – хмыкнул Мирон.

– А Евгении Марк нравился?

– Она его терпеть не могла.

– Но была согласна на брак?

– А куда ей деваться?

– Она могла выйти за любимого…

– Это только в народном фольклоре с любимым рай в шалаше.

– А в жизни?

– В жизни на то, чтобы комфортно жить, нужны деньги.

– У Адама их не было?

– Совершенно верно, – ухмыльнулся Порошенков.

– Скажите, какие у вас были отношения с Инной Нерадько? – неожиданно спросила Мирослава.

– Что вы имеете в виду? – подскочил в кресле Мирон.

– Только то, что спросила.

– Нормальные у нас были отношения.

– Она вам нравилась?

– У меня есть невеста.

– Да, конечно, Инна же не подходит вам по статусу?

– Я вообще не понимаю, при чем здесь Инна? И какое отношение она имеет к нашей семье? И к убийству Жени?

– Возможно, никакого.

– Вот именно! Зато Адам вполне мог забраться в комнату Жени и убить ее.

– Почему вы так думаете?

– Потому что он – циркач и раньше уже не раз забирался к ней этим путем.

– Какой у него мог быть мотив?

– Банальная месть!

– После того как Марк разорвал помолвку с Евгенией?

– Он мог этого не знать…

– А разве об этом не писали газеты?

– Читаете светские хроники? – усмехнулся Мирон.

Наполеонов покачал головой:

– Я – нет, но Адам скорее всего следил за развитием брачных дел любимой женщины.

– Не знаю я, следил он или нет, но, кроме него, разделаться с Евгенией больше было некому.

– Может быть, это был случайный грабитель?

– Вы сами-то верите в это? – усмехнулся Мирон.

– Мы рассматриваем все версии.

– На здоровье, – буркнул Порошенков. Всем своим видом он демонстрировал, что сказать следователю ему больше нечего.

Самому Мирону волноваться было не о чем, его дядя, отчим, жена отчима, да и Инна Нерадько могли подтвердить, что убить Женю Порошенков никак не мог.

Когда за Мироном закрылась дверь, Наполеонов вздохнул и сказал:

– Не нравится мне этот парень…

– Мне он тоже несимпатичен, – отозвалась Мирослава.

– Но он – чист. Четверо свидетелей подтвердят его алиби. Возможно, и обслуга видела его в это время.

– Увы, – улыбнулась Мирослава.

Наполеонов постучал карандашом по столу и сказал:

– Думаю, что работающих в доме лучше опросить там, где они сейчас находятся…