Её нет в комнате. А вот дверь в ванную приоткрыта. Я не хочу… видит судьба, я не хочу этого, но ничего не могу поделать. Пялюсь на нее. Как придурок пускаю слюни на ее совершенные изгибы. Она потрясающая. Всюду. Просто совершенство. Я хочу ее до боли! До безумия, но отчетливо понимаю, сколько времени должно пройти прежде чем Лиана станет подпускать меня хотя бы просто постоять рядом, не то что давать доступ к более близким отношениям. Но я подожду. Сколько требуется, подожду, только бы снова не травмировать, не напугать свою девочку.

Она замечает меня и ожидаемо выгоняет. Я ей противен. Она боится меня до ужаса, хотя я устал говорить, что со мной они с дочерью в безопасности. Нужно уйти. Нужно доказать ей, что она может влиять на меня, что мне важно ее мнение, её желание. Ухожу, как бы ужасно трудно это ни было сейчас.

Мечусь у себя как зверь в берлоге. Изнемогаю от желания. Холодная вода должна помочь. Лезу под ледяной душ. Стою четверть часа, прижавшись пылающим лбом к холодному кафелю. Окатываю себя практически льдом с головы до ног. Облегчение? Напряженное тело чувствует спад, но не напряженный мозг. Слышу слабый стук в своей комнате.

Лиана! Что-то произошло! Подскакиваю к двери прямо так, забыв что голый, забыв что могу ее сильно смутить или хуже того, напугать.

— Нет! — в ужасе отшатывается от меня перепуганная девушка.

Она бросает короткий полный смятения взгляд на меня, голого и поспешно зажмуривает глаза, пунцовая от увиденного.

А я смотрю на стекающие на паркет капли и понимаю, какого дурака свалял. Тянусь за полотенцем. Оборачиваюсь им вокруг бедер, стараясь прикрыть восставшую вновь длину.

— Что случилось, Лиан?

* * *

Лиана

Зачем же я пришла к нему?! Ведь знала, что Зверь не будет сидеть в костюме и галстуке у себя. Конечно, ему надо и душ принять и в кровать лечь… но то, что он будет встречать меня прямо так, в чем мать родила, да еще и в возбужденном состоянии я была не готова. И тем не менее Веронике требуется помощь.

- Что случилось, Лиан? — Зверь поспешно оборачивает бронзовую блестящую от капель кожу полотенцем, скрывая чудовищных размеров орудие, что приводит меня в содрогание.

— Оденься! — отчаянно прошу я, пытаясь отвести взгляд.

— Хорошо. Я оденусь. Что-то с Вероникой?

— Да, — стараюсь не смотреть на его массивную раскаченную грудь, поросшую темными волосками, — она беспокойно спит. Боюсь, упадет с края кровати.

— Беги к ней, я сейчас приду!

Я спешно возвращаюсь к себе. Через мгновение в дверях появляется мощная фигура Полянского. Он на ходу застегивает пуговицу на джинсах, футболку так и не надел.

В нашей комнате Полянский переводит дыхание. Но рано, как оказалось. Вероника всхлипывает, дергает ручкой и молниеносно переворачивается на тот самый край, зависнув на волоске от падения. Реакция Артема поражает. В два прыжка он преодолевает расстояние до дочери и ловит ту в свои могучие руки. Кладет обратно. Снова целует в лобик, треплет по щеке.

— Секунда в секунду успел. Может мне с вами лечь, с этого края, чтобы она точно не упала?

Меня аж мутит от его слов, едва представлю себе подобную сцену.

— Ни за что! — выпаливаю я. — Зря я тебя позвала. Уходи, я буду держать Веронику сама.

— Лиан, — поправляет он пояс джинсов на своем прессе, пытаясь натянуть ткань на узкую дорожку начинающуюся прямо за пупком. — я просто предложил. Насильно лезть не буду.

А затем он обходит кровать стороной, упирается руками в край и легко сдвигает тяжелую мебель к стене.

— Тумбочка, — сглатываю я.

Зверь оборачивается на меня со спины, мощный, массивный, словно киборг-машина, а не реальный человек. Интересно, чтобы так раскачаться нужно быть упоротым спортсменом, а не бизнесменом и большим боссом.

— Присмотри за ребенком, — бросает мне Полянский, выходя из комнаты.

Я в смятении сажусь к Веронике. Он только что спас дочь от падения. Настоял на своем, и этим спас ее…Он так нежен с Вероникой, и грубости ко мне пока не проявляет.

Почти тут же возвращается в футболке, прикрыл все же свой рельеф. Когда он в одежде, я почти могу дышать. Когда без, прикрывшись только джинсами — я вздохнуть боюсь, потому что воздух вокруг буквально отравлен его брутальностью.

Поднимает тумбочку, словно она игрушечная, из кукольного домика моей дочери. Переставляет ее. Затем так же играючи сдвигает кровать к стене до конца. Всё аккуратно и без шума. Вероника даже не пошевелилась.

— Поздно уже, Лиан, — поворачивается Зверь ко мне, — ложись, если еще что-то понадобится, ты знаешь, где меня искать.

— Ключ… — осеняет меня. — Дай мне пожалуйста ключ от этой комнаты.

Возможно, если нас с дочерью будет оберегать запертая дверь, то мне даже удастся прикрыть глаза.

— Нет. — передергивает плечами Зверь. — Я не дам тебе ключей. Если что-то случится с вами, я не успею прийти на помощь.

— Не приходи тогда, слышишь?! — шиплю я на него.

— Сама позовешь! — тихо рычит Зверь, удаляясь из комнаты.



Артем

Несмотря на то, что лечь пришлось поздно, поднимаюсь еще до будильника. Волнение и какое-то радостное возбуждение переполняют меня. Мой ребенок, тот с отсутствием которого в своей жизни я почти смирился, оказывается существует, и мне удалось заполучить его так быстро! И его маму, мысли о которой не дают мне покоя последние пять лет. Я защитил ее вчера. Помог ей. Не бросил в трудной ситуации. Могу ли я рассчитывать на минимальное вознаграждение теперь? Едва ли… то, с чего начались наши отношения годы назад, всегда будет висеть над нами. Но я буду стараться. И Лиане нужно будет постараться простить меня. Пережить это и идти дальше, если она хочет остаться рядом с моей дочерью.

Душ окончательно пробуждает меня. Вода попадает на царапину, оставленную вчера моим же ремнем в руках Лианы. Шиплю, но улыбаюсь. Когда девушка перестанет меня бояться, она еще покажет себя. Удар вышел не легким, и царапина будет заживать пару дней. В ней есть страсть, и когда я залечу надлом, заделаю дыру в нашем прошлом, помогу ей справиться со страхом, я увижу дикий необузданный огонь в ней…

Думая о ней я вновь возбуждаюсь. Что делать в этой ситуации — я знаю. Сорок минут изнурительной тренировки и можно заново идти в душ. Да уж, рядом с этой женщиной придется часть своего времени проводить отжимаясь и качая пресс, только бы снять это напряжение и щемящее возбуждение, чтобы не напугать ее напором своей страсти, своего дикого желания. Но я буду нежным с ней. Я очень постараюсь в наш «первый» после того ужаса раз чтобы ей было хорошо, комфортно и не страшно со мной. С мужем же она как-то спала все эти годы. И со мной будет, если я все сделаю правильно.