– Почему ты всегда звонишь именно мне? – ворчит он, я слышу шорох постельного белья и сладкий стон девушки.

– Потому что ты мой любимый брат, – просто отвечаю ему, как есть. – Надеюсь, я тебя не отвлекла?

– Глупый вопрос, Эл. Я только что пытался принять упор лежа над очаровательной шатенкой. – Мой брат бабник и потаскун. – Прости, детка, но я не могу продолжить. Моя девочка требует внимание.

– Тебе пора исповедоваться, нельзя стольких вертеть на своем… – у меня не поворачивается язык сказать, как есть. – Просто не делай вид, что я твоя истинная подружка, чтобы избавиться от нее. – Я фыркаю, представляю вид девчонки в его постели и то, что он ведет себя, как свинья.

– Ты освободила меня от деревянного секса, и я тебе благодарен. Оборотни не моё. – Он включает воду, и я слышу, как начинает чистить зубы. – Он фще жнает. – Телефон переключается на видео звонок, и я вижу обнаженный сосок брата и поток белой воды из его рта, шаркающий звук от зубной щетки, и он снова громко сплевывает.

– Ну, меня это не удивляет, скажи мне, что это не ты сболтнул, и я не стану тебя убивать. – Нажимаю на ногти, которые пора бы уже привести в порядок, после покрытия гелем они стали безобразно ломкими, и никакие витамины не в силах помочь.

– Я был невинен, как дитя. До безобразия корректен, и он воспринял новость достойно. – Он накрывает телефон стопкой полотенец, заглушает звук, я остаюсь со своими мыслями, знаю, чем он занят. Он снова моет руки и убирает полотенце. – Прости, ты застала меня врасплох, итак, о чем мы? А, да, он достойно воспринял, не побежал драться и вообще был душкой.

Сама не замечаю, как начинаю улыбаться, именно Вит стал тем человеком, который заставил меня посмотреть иначе на наши отношения с Доусоном. Мы с ним провели много часов на тему того, что мой бывший изменился. Вит стал нашим проводником, моими глазами и ушами вне времени.

– Хотелось бы верить. – Перевожу взгляд на часы. – Ты должен быть здесь через час, шевели булками, мелкий.

Отключаю вызов и продолжаю послушно ждать, пока придет хоть кто-нибудь из тех, кто будет нас снимать. Я успела полистать сплетни шоу-бизнеса, новости о разных по степени торнадо, который проносятся по материкам, рассмотреть последние модные новинки. Если уж парень с кляпом во рту и разодранным свитером – это модно, то я зря меняю гардероб. Мода с каждым годом сходит с ума, кому кажется это стильным, пусть плюнет мне в лицо.

Пытаюсь отвлечься от мыслей о предстоящей встрече с Доусоном, может я впечатлительная, но иногда он действительно больной на всю голову. Его действия невозможно предугадать. Мимо меня проходит волосатый парень, и вроде как бесполое существо с длинными сальными дредами. Странная парочка ориентируются по карточке, поворачиваются ко мне, и я вжимаюсь в стену. Это нормально, что у него желтые линзы в глазах?

– Вы наша модель? – спрашивает писклявым голосом оно в дредах, плоскогрудая девушка в одежде-балахоне подходит ближе. – Где еще трое?

– Я пришла раньше времени, думаю, они приедут. – Подозрительно рассматриваю парня за ее спиной, в его ушах гигантские туннели, волосы достигают плеч, он как уродский вариант Скалы Джонса.

– Я пока тебя накрашу, потом разберемся. – Странная девушка показывает мне идти за ней в ярко-освещенное помещение. Усаживает на ближайший стул и начинает колдовать с моим лицом, расслабляюсь, когда проводит кистями по моему лицу. Окончательно меня добивает сладкий запах персиков, исходящий от нее, я погружаюсь в легкую летаргию, стойко усиживая на стуле. Она лепит что-то на моих ушах, прикасается теплыми пальцами к моему телу, покрывает открытые участки и отступает. Я все это чувствую через закрытые глаза. Очень надеюсь на действительно крутой лук, чтобы в дальнейшем созерцать себя на билбордах.

– Перед тем, как накрасить глаза, ты должна надеть эти линзы, умеешь? – С трудом разлепляю веки, передо мной маячит коробочка с изумрудными линзами. – Помочь?

Беру в руки коробочку, прохожу к умывальнику, сначала мою руки и только потом аккуратно вставляю линзы в глаза. Маленькое зеркало словно издевается, лицо ужасающе бледное с некоей синевой.

– Потом рассмотришь мейк, а сейчас садись, – требует девушка, и я делаю, как она сказала.

Пока я снова погружаюсь в бессмыслие, нахожусь в состоянии эйфории, слышу за спиной голоса. Один из них принадлежит моему брату, второй, кажется, Доусону. Два других я не определила.

– Привет конфетка. – Губы Доусона прикасаются к моему плечу.

– Вы испортите макияж, – возмущается девушка.

– Я испорчу вашу жизнь, если не сделаю этого. Продолжайте работать. – Доусон редко распаляется перед женщинами, лаконичного ответа и голоса зачастую достаточно.

Гул голосов и скрипы стульев, звуки раздевающихся людей практически заставляют меня открыть глаза, на мгновение внутри меня вспыхивает огонь ревности. Я точно слышала голос девушки: томный, мягкий, искушающий. Что если она сейчас раздевается при нем?

– Расслабьте губы, остался последний штрих, – говорит девушка, я готова сделать все, что угодно, лишь бы увидеть все своими глазами.

– Застегни мне лифчик, – воркует модель. – Трусики хорошо смотрятся?

Открываю глаза и мой взгляд впивается в рыжую девушку с натренированными ногами. Вот кому бодишейминг не грозит. Ее загорелое тело отлично оттеняет спортивное белье лазурного цвета. Напротив нее стоит какой-то парень, похожий на бодибилдера, эти двое меня не интересуют. Оглядываюсь в поисках Доусона, который стоит в дверях спиной к гримерной и говорит с Нильсом. Их лица слегка искажены, мой бывший муж едва сдерживает себя, чтобы не вмазать блондину, который выглядит и без того помятым.

– Ваша одежда. – Мне протягивают парочку лоскутов, которые я должна надеть сверху, и спортивные серые штаны. – Ваш муж дал особые указания, можете надеть вот это белье. Ваша съемка вот с этим молодым человеком, познакомьтесь. – Слегка киваю головой в знак приветствия. – Вит будет сниматься с Энди.

Я ничего толком не поняла, меня уже подтолкнули к гардеробной, построенной на скорую руку из парочки занавесок. Самое смешное, я единственная не раздеваюсь вместе со всеми. Освобождаю грудь из белья, надеваю топ с короткими рукавами на запах, две тонкие ленты пересекаются накрест и проходят еще линию до талии, где на кнопках присоединяются со спортивными штанами. Образно я обмотана лентой, которая прикрывает мою грудь. Широкая резинка от моих спортивных трусиков выглянет из-под штанов. Зеркал негде нет, поэтому действовать приходится быстро. Выхожу из примерочной и встречаюсь лицом к лицу с девочкой в бикини, половина ее туши наружу смущают. Вит оттягивает штанины и прыгает несколько раз на месте, что-то хочет утрясти. Доусон и Нильс стоят примерно в одной позе, скрестив руки на груди, в их глазах я вижу удивление, смешавшееся с благоговением.

– Потрясающе выглядишь, – громко говорит Нильс. – Глаза огромные и эти ушки. Космическая тема.

Доусон подходит ко мне и по-хозяйски трогает моё тело, поправляет лямки топа на талии, смещает на груди, чтобы в вырезе их не было видно. Я отвожу взгляд в сторону Вита, которого покрывают серебристой краской. Смотрится невероятно, если еще учитывать, что на нем минимум одежды. Острые кончики ушей и переливающиеся серебром тела – фантастика.