Прошел еще один час, и Гардения уже падала с ног от усталости. Она вспомнила, что ничего, кроме рогаликов и кофе, не ела с самого утра, однако никак не могла решиться сообщить об этом тетушке. К ее облегчению, та наконец взглянула на маленькие бриллиантовые часики, пристегнутые к браслету.

– Четыре часа, – объявила она. – Пора пить чай. Я обещала заехать к своей приятельнице. Вам нужна еще мисс Уидон?

– Одно платье уже сейчас будет готово, – сказал месье Ворт.

Он подал знак помощнице, и та сразу же выбежала из комнаты.

– Вы уже успели что-то сшить за такое короткое время? – У Гардении от удивления перехватило дух.

– Я сделал это исключительно ради ее светлости, для других я бы и пальцем не шевельнул, – ответил месье Ворт. – Дамы всегда приходят и начинают требовать невозможного – платье на сегодня, платье на завтра, – и я всегда говорю: «Мадам, Бог создавал мир семь дней. Вы же не можете допустить, чтобы я бросал ему вызов».

– Но ведь платье готово, и всего за четыре часа! – воскликнула девушка, увидев, что помощница возвращается с платьем.

– Здесь, полагаю, мы немного схитрили, – сказал месье Ворт. – Честно говоря, платье было почти готово, но маркиза де Сен-Круа ожидает его только к следующей неделе, а к тому времени мы приготовим ей другое, с некоторыми изменениями, конечно. Я никогда не создаю два совершенно одинаковых платья.

– Спасибо, – поблагодарила его Гардения. – Оно прекрасно, удивительно прекрасно!

Это платье для дневных выездов действительно было таким, о котором она мечтала: из мягкого бледно-зеленого крепа, расшитое тесьмой и драпированное шифоном. Оно делало ее прозрачной, свежей и юной, как сама весна. Шляпа, которая полагалась к этому платью, была сделана из зеленой соломки и украшена крохотным венком из нарциссов. Весь туалет был простым и придавал Гардении юный вид. У герцогини от восхищения перехватило дух, когда она перевела взгляд с платья на сверкающие глаза и приоткрытые губки племянницы.

– Юность, – с внезапной горечью проговорила она, – это то, что вы не способны создать, месье Ворт.

Модельер взглянул на нее, заметил боль в сильно накрашенных глазах и все понял.

– Не забывайте, мадам, – сказал он, – что французы предпочитают опыт, а он всегда приходит только с годами.

Герцогиня улыбнулась.

– Какой же вы дипломат, месье Ворт, – сказала она, подбирая с дивана свое соболиное манто. – Ну а теперь, если ты готова, Гардения, пора ехать. Думаю, на сегодня хватит магазинов. Завтра мы купим тебе перчатки, сумочки, туфли и еще целую кучу вещей. Сегодня я уже устала, и мы можем спокойно оставить все на усмотрение месье Ворта. – Она встала и протянула ему руку. Он поцеловал ее. – Я пообещала своей племяннице, что вечернее платье будет готово сегодня к семи.

– Все будет сделано в срок, – заверил ее месье Ворт, – и ваше платье для завтрашнего приема тоже будет готово вовремя. Уверяю вас, вы будете довольны.

– Надеюсь, оно произведет фурор, – сказала герцогиня.

– А для мадемуазель Уидон мы создадим что-нибудь в стиле «юной барышни», – закончил месье Ворт.

– Именно такой стиль я и хотела, – согласилась герцогиня.

Подобно кораблю, она величаво выплыла из комнаты. Гардения последовала за ней, косясь на свое отражение в зеркалах. Трепеща от восторга, она с трудом сознавала, что это юное элегантное создание с тонкой талией и плотно облегающим корсажем – она сама. Внизу, когда они подходили к двери, она остановилась, чтобы пожать руку месье Ворту.

– Спасибо, большое спасибо, месье Ворт, – еще раз поблагодарила Гардения. – Даже не знаю, как выразить вам свою признательность.

– Я просто хочу, чтобы вы всегда оставались такой очаровательной, как платье, которое я отошлю вам, – ответил месье Ворт. Это замечание удивило Гардению, и она вопросительно посмотрела на него. – Париж портит людей. Не дайте себя испортить, – пояснил он. – Помните, одежда, как бы шикарна она ни была, только оболочка. Я не имею возможности переделать или вновь создать самого человека.

Гардения почувствовала, что у него были какие-то причины для такого наставления, к тому же он говорил очень тихо, чтобы тетушка, уже вышедшая на улицу, не услышала.

– Я запомню ваш совет, – ответила девушка, – и еще раз спасибо вам.

– Да поможет вам бог, – тихо проговорил месье Ворт, когда Гардения уже догоняла тетушку.

Она не могла себе объяснить, почему последние слова месье Ворта в некоторой степени испортили хорошее настроение, царившее в душе Гардении с того момента, как она надела новое платье. Теперь будущее пугало ее. Возможно, приемы не будут такими уж веселыми. Возможно, не так уж легко, как кажется, будет угодить тете Лили, делать то, что от нее та потребует. Что-то угнетало ее, и она ощущала грусть вместо радостного возбуждения.

В машине тетя Лили откинулась на подушки и прикрыла глаза.

– На самом деле мы никуда не собираемся, – сказала она, – просто я знала, что он никогда не отстанет и мы не сможем отвязаться, пока я не сошлюсь на какую-нибудь встречу. Жан Ворт верит, что весь мир вращается вокруг его Дома моды. Он не очень ошибается, но покупка одежды такая утомительная штука.

– Какой же он молодец, что так быстро сшил мне платье, – заметила Гардения.

– Он никогда не может устоять против чего-то нового: нового лица, нового приема, нового состязания – вот образ его мышления, – объяснила герцогиня. – А теперь сядь прямо, Гардения, и оглядись. Ты должна запоминать всех, кто в это время дня прогуливается по Елисейским Полям. Мы поедем медленно, и я хочу, чтобы они увидели тебя.

Герцогиня наклонилась к торчащей сбоку от сиденья переговорной трубке и по-французски приказала шоферу ехать медленнее. По всей видимости, тот давно привык к подобным приказам. Машина поползла вдоль тротуара, да так медленно, что прохожим не составляло труда идти вровень с ней. Герцогиня опустила стекло, и вскоре Гардении стало казаться, что она знает всех.

Дамы в летних платьях и с кружевными зонтиками сидели под деревьями и разговаривали с мужчинами, одетыми в брюки с заутюженными «стрелками» – их ввел в моду король Эдуард – и щеголявшими широкими атласными галстуками, которые были заколоты булавками со сверкающими на солнце драгоценными камнями.

Гардения заметила, что все обращают внимание на тетушку, а кто-то даже машет ей, совершенно явно приглашая ее присоединиться к ним.

– Им интересно знать, кто ты, – сказала герцогиня Гардении. – Новое лицо в Париже – всегда событие, но сейчас я не намерена удовлетворять их любопытство. Они наперегонки бросятся ко мне в гости завтра вечером.

– У вас приемы каждый вечер? – спросила Гардения, вспоминая, что ей рассказала экономка.

– Нет, не каждый, – покачала головой герцогиня. – В начале недели большинство уезжает, поэтому ни по понедельникам, ни по вторникам меня в городе нет, а по средам, четвергам и субботам я всегда рада видеть своих друзей.