(бах!)

Эдвард, мы должны показать Ччччеловеку-пауку и Капитану Америке, что мы их не боимся.

Эдвард осторожно осмотрел лестницу и нерешительно дотронулся до нижней перекладины. Направляемый голосом в голове, он медленно полез вверх. Внизу столпились крысы, и чем дальше Эдвард лез, тем громче становился их писк.

Дааааа, покажи им! Покажи, на что ты способен, покажи!

Эдвард дотянулся до крышки люка и толкнул её. Свет проник в его убежище, дождевая вода потекла на его грязную спутанную шерсть. Он выглянул наружу своими косыми красными глазками, как делал уже много раз, когда охотился. Паразит прав, надо показать им…

– Я покажу им, что могу выбираться из темноты, когда захочу!

Голос Эдварда унёсся вдаль и стих, и в ту же секунду что-то упало на крышку люка, удирая от дождя. Существо на восьми тоненьких лапках спускалось вниз по невидимой паутине. Эдвард в ужасе вытаращил глаза на паука, а когда вдали ударил гром, его сердце ушло в пятки.

(ба-БАХ!)

С громким металлическим лязгом крышка захлопнулась, и Эдвард буквально скатился по лестнице вниз, в своё убежище.

– Спасайся кто может! – крикнул он.

Армия его верных грызунов последовала за ним, подальше от большого коллектора, назад в их тёмный, сырой, холодный, но такой безопасный уголок.

Эдвард остановился под низкой опускной решёткой, чтобы передохнуть и успокоиться. Паразит всячески бранил его, крысы верещали без умолку.

– Тише, тише! – приказал Эдвард грызунам. – Нас могут услышать и побить!

Крысы не слушались и продолжали шумно крутиться у его ног. Эдвард схватил первую попавшуюся крысу за хвост и шмякнул оземь.

– Я сказал тише!

Из-за паука все подбадривания Паразита пошли прахом, и Эдвард вновь оказался вынужден прятаться. «Завтра попробуем снова», – думал он, рассеянно жуя тушку своего бывшего товарища. Кровь капала по его подбородку. Эдвард пообещал, что завтра получится лучше, но Паразит знал, что тот обманывается. Паук поверг Эдварда в ужас, а шум становился всё ближе.

Паразит слышал его, а вот Эдвард – нет.

Гром.

– Я хочу побыть один, – умолял Эдвард. – Уходите и дайте мне спрятаться.

Наверху, очень близко, раздался ещё какой-то шум, эхом отразившись от потолка. Эдвард поднял голову. Звук был ему знаком, и от голода его интерес к этому звуку только усилился. Однако шум грозы заглушил новый звук, а с ним и испуганный голос.

(Мне…)

«Гроза. Расплата», – выдохнул Паразит.

(Мне так…)

– Кто здесссь? – спросил Эдвард, пытаясь понять, откуда идёт глубокий, алчный голос. – Кто меня зовёт? Паразит, это ты?

(Мне так страшно.)

Что этому голосу нужно? Зачем он зовёт Эдварда?

Отбросив изувеченную крысу, Эдвард медленно вернулся в коллектор. Перестук барабанов стал громче, знакомые звуки с улицы тоже, и он начал догадываться.

Испуганный голос принадлежал ему, Эдварду.

Эдвард, нам надо выйти наружу. У нас есть важное дело.

– Даааа.

Не успел Эдвард ухватиться за лестницу, как наверху раздался знакомый звук,

(мягкая кожа, сладкий запах, стук каблуков)

явственно различимый сквозь раскаты громы и гул барабанов, и голос испуганного человека затих.

Поднимайся, Эдвард. Покажем ему, что мы не боимся. Гроза надвигается. Буря заставит Человека-паука

– Расплатитьссссся.

Паразит забрался по лестнице и отодвинул крышку люка. В канализацию потянуло холодным ночным воздухом.

МЭРИ-ДЖЕЙН осторожно перешла улицу, стараясь не поскользнуться на мокрой мостовой и не попасть каблуком в приоткрытый канализационный люк. Зонтик почти не спасал от проливного дождя, и её ноги насквозь промокли.

Несмотря на дождь, она гуляла уже несколько часов, желая проветрить голову и забыть о старых фотографиях и прочих тревогах. Улицы были почти безлюдны. Девушка ходила по проспектам, разглядывала небоскрёбы, словно заезжий турист, в надежде узреть хоть где-нибудь знакомые красно-синие цвета. Только исходив остров вдоль и поперёк и стоптав каблуки, Эм-Джей поняла, что вероятность случайно наткнуться на Человека-паука была ничтожно мала.

Неужели я всерьёз надеялась встретить его?

Сгущались сумерки. Шлёпая по лужам, Мэри-Джейн добралась до Верхнего города. Любой разумный человек уже давно бы вернулся домой.

«Боже, – думала она, – в детстве, когда я гуляла допоздна, мама всегда выходила меня искать, и друзья смеялись надо мной. Теперь я сама в роли мамы, а друзья Питера… Мстители?»

Она продолжала идти, кутаясь в пальто, чтобы не замёрзнуть.

Если я его найду, то что скажу? «О, Человек– паук! Ты припозднился, и твоя девушка волнуется! Возвращайся домой, пока не заболел, и скажи своему приятелю Носорогу, что побьёшь его завтра!»

Она чувствовала себя глупо. Живой или мёртвый, Питер Паркер отсутствовал неделю, и, несмотря на все усилия, Мэри-Джейн понимала, что её поиски – лишь пустая трата времени.

Как же я устала. Надо вернуться домой и поспать, а то никакого проку от меня не будет.

Она направилась к остановке, рассчитывая поймать автобус или такси, чтобы доехать до дома. Свернув в переулок, ведущий к авеню, где обычно останавливались такси, девушка заметила пару мускулистых ребят, сидевших на крыльце дома из бурого песчаника. Должно быть, только вернулись из спортзала. Увидев Мэри-Джейн в мокрых узких джинсах, качки присвистнули и хищно переглянулись.

– Гляди-ка, чувак, – сказал один. – Никогда не видел таких обтягивающих штанов.

Второй качок, с бицепсами размером с дыню, едва не рвущими ядовито-зелёную футболку, согласно кивнул.

– Да уж. А волосы какие! Рыжие! Эй, узкие штанишки, иди-ка сюда и дай посмотреть на твою шевелюрку!

Не сбавляя шаг, Эм-Джей метнула уничижительный взгляд на амбалов.

– Знаете, – сказала она, – есть древнее латинское изречение, весьма подходящее к этой ситуации. Может, вы его уже слышали. Звучит оно так: захлопни варежку!

Опешив на мгновение, качки поднялись на ноги.

«Вот я дура, – подумала Мэри-Джейн. – Теперь пошевеливайся и не оглядывайся».

Сквозь шум дождя она слышала шаги парней за спиной. Изо всех сил стараясь не оглядываться и не прислушиваться, девушка продолжала держать темп. Кроссовки преследователей шлёпали по лужам, их идиотское хихиканье напоминало шимпанзе в брачный период. Эм-Джей направлялась к ближайшей, самой оживлённой улице, но идти было далеко, а вокруг не было ни души, если не считать следовавших по пятам животных. Девушка упорно пыталась не обращать на них внимания, но в конце концов паника взяла верх, и она побежала.