А ведь и правда… Когда? Я хотел сказать, что вчера… Но это было, практически ещё сегодня…

— И что я сказал?

— А ты уже не помнишь? — Лёшка усмехнулся. — Ты сказал, что если шансов нет никаких, то и терять-то особенно нечего. А значит, и бояться нечего. Прорвёмся…

— А получится? — спросил его я.

— Не попробуем, не узнаем…

* * *

От метро в сторону интерната мы решили пойти другим путём. Потому что вдоль трамвайных рельс, а потом мимо Новоспасского монастыря, да через пруд, всё таки далековато… А наискосок, дворами… Я же тут практически местный и все проходные дворы знаю…

Об одном я только забыл… Любимое развлечение местной шпаны — подкараулить тех, кто помоложе, да послабее, чтобы потрясти из них мелочь. Могли побить, могли просто угрожать, чтобы добиться успеха.

В одном из дворов нас обступили сразу трое… И совсем не такие миролюбивые, как рыжий со товарищи. Эти были и постарше, и покрупнее… И судя по всему, немного пьяные, а значит на взводе и без тормозов…

— Денюшки есть? — спросил подошедший первым фиксатый парень с наколкой на руке… Но костяшках правой хорошо читались буквы: К О Л Я, а на левой тоже на костяшках значились цифры: 1 9 5?. Именно так. Вместо последней цифры был вопросительный знак…

Я не успел ничего ответить. Лёха меня опередил.

— Денюшки есть. Да не про вашу честь…

А после тупо зарядил фиксатому в пах, а когда того согнуло вперёд, снизу вверх пробил кулаком в челюсть. Фиксатого от удара аж подбросило, но лишь для того, чтобы приземлить на землю.

Раздумывать было некогда. Тому, что был слева от меня, я нанёс довольно таки подлый удар ботинком под колено. Попал хорошо. Мой оппонент сразу же выбыл из потасовки. Ну а за то, что игра пошла не по правилам, я не переживал. Они нас ведь тоже не пряниками угощать собирались…

Между тем третий противник сцепился с Лёхой, и смог его завалить на землю. Ещё немного и он начнёт окучивать брата кулаками.

С разбегу бью, чисто по-футбольному, пыром, в голову врага. Тот завалился на бок. Лёха, высвободившись из-под грузного тела, мигом вскочил на ноги, а потом стал пинать поверженного противника ногами.

Я оглядел поле боя. Фиксатый лежал скрючившись, зажимая лицо руками. Из-под ладоней сочилась кровь.

Громче всех орал тот, с разбитым коленом. Похоже, что я ему ногу сломал… Я подошёл к нему и замахнулся кулаком, чтобы разбить ещё и лицо.

Неожиданно тот закрылся руками, и довольно таки жалобно проблеял:

— Н-н-не бей!

— Напомни мне! Чего вы там хотели?

— Н-н-ничего…

— Ну, как же… Мне показалось, что твой друган поинтересовался у нас про какие-то деньги… Наверное, хотел нам деньгами помочь?

Я снова замахнулся…

— Д-д-да. Вот…

Он полез во внутренний карман своего потёртого пиджака и протянул мне несколько смятых купюр.

— Возьми!

А чего не взять? Я забрал деньги и сунул в боковой карман брюк.

— Ладно. Живи…

Обернувшись, я заметил, что Лёха шмонает одного из противников.

— Лёшка! Это уже грабёж называется.

— Это — трофеи. Что с бою взято — то свято!

Движение сбоку замечаю только краем глаза…

— Лёха! Сзади!

Это вдруг «оживший» фиксатый внезапно рванулся в сторону Лёшки…

* * *

Время замедлилось. Кажется, что сейчас его можно было есть ложкой, как густой кисель. Но ложки не было. А был нож, который фиксатый сжимал в правой руке. Ему оставалось меньше метра до того момента, как он сможет воткнуть острое лезвие в спину моего друга… И не просто друга, а моего кровного брата…

Алексей уже начал двигаться. Но я не был уверен, что он успеет увернуться…

А время всё так же медленно текло на вселенских часах… Кажется, что я что-то закричал… И прыгнул.

Я прыгнул… Прыгнул некрасиво, безо всякой подготовки, сразу двумя ногами вперёд. Сам не понимаю, как у меня это получилось…

И вдруг, время, как собака, что сорвалась с цепи, резко рвануло вперёд. Я впечатался обеими ногами в бок фиксатого и сбил его с ног. Но при этом сам упал на спину, больно ударившись копчиком о землю. Аж весь дух из меня вышибло…

Когда я более менее пришёл в себя, Лёха уже совсем затоптал фиксатого… Да, похоже, что он уже и не фиксатый вовсе, а беззубый.

— Пора сваливать, брат!

— Валим.

Лёха прекратил избивать гопника, и мы скорым шагом, но не бегом, покинули это дворик. Бежать нельзя. Слишком палевно со стороны. Но мы уходили довольные собой. Поле боя осталось за нами.

* * *

Сразу в сторону интерната мы не пошли. Свернув налево, двинулись в обход монастыря… Снова мимо пруда. Там спустились к роднику и умылись. Мы изрядно испачкались в крови, но это была не наша кровь, а кровь врага кольчугу не пачкает.

— Лёха! Ты чего сразу в драку полез? У нас же денег было всего копеек тридцать не более. Отдали бы и дальше пошли…

— Ненавижу я этих тварей! Ты не поверишь… Мне пришлось сдерживать себя, чтобы никого из них там не убить.

— Да-а… Оставлять живых побитых врагов — плохая примета…

— Я просто почувствовал, что добром мы с ними не разойдёмся. И деньги у них были, и выпили они уже… Им покуражиться хотелось над нами… А тридцать копеек их явно не устроили бы…

— Сколько у нас теперь денег?

Лёшка пересчитал купюры.

— Двадцать семь рублей. И вот ещё что…

Он извлёк откуда-то сзади из под ремня нож. Самодельная финка. Похоже, что зоновской выделки, с наборной ручкой из цветного оргстекла.

— Дай-ка глянуть!

Он передал мне финку. Протянул правильно. Рукояткой в мою сторону. Сразу видно, что человек умеет обращаться с холодным оружием.

Нож был типичной самоделкой. Возле рукояти были видны следы ржавчины. Кажется, что кто-то плохо почистил лезвие ножа после применения. А что с ним делали? Я не эксперт. Может, кому кровь пустили, а может, колбасу на закусь резали, да консервные банки с тушёнкой вскрывали…

Я размахнулся и забросил ножик подальше в воду.

— На фига ты это сделал? — недовольно спросил Лёха.

— Палевно хранить у себя такую пику. Им похоже кого-то уже пырнули. Там возле рукояти следы крови были…

Я не обманывал. Я просто не говорил всю правду. Иногда так даже лучше.

— Да и деньги с собой лучше не брать. Или сопрут, или отберут.

— Кто?

— Какая разница. Спрячем где-нибудь здесь. Целее будут.

— Промокнут. — уже высказал разумную мысль Лёшка, н6о тут же сам