в руку. Я оттолкнул и вынырнул. Отдышался и снова нырнул. Ты уже утонул. Я тебя вытащил и откачал на плоту. Ты проблевался. А потом пошёл бить этого рыжего…

— Знаешь, а я когда очнулся увидел лишь, что меня какой-то пацан отталкивает, а я тону… А потом только плот и всё…

— Выходит, что эти двое пацанов утонули, а мы заняли их место.

— Выходит что так…

— Как я выгляжу? — снова спросил я.

— Рост метр шестьдесят. Славянская внешность. Светло-русые волосы. Лоб высокий. Серо голубые глаза… Уши не лопоухие. Нос прямой. Телосложение худощавое… Но жилистый…

— Ты не поверишь, я вижу то же самое… С точностью до описанных тобою деталей.

— Мы что? Братья? Или очень похожи?

— Те трое были разные. Рыжий, толстый и чернявый. Чернявый похож на армянского мальчика.

— Или еврейского… Да, нет… скорее армянин…

— Вот-вот. А мы как близнецы…

— Поплыли к берегу… Давай пока промолчим обо всём. Амнезию разыгрывать нет смысла. Думаю, что они нам сами всё расскажут, где мы и кто мы…

— Давай для начала выясним… мы братья или просто похожи.

— Давай…

— Слушай, Лёш! Я сейчас устрою небольшой скандальчик, что бы их спровоцировать. Так они нам быстрее всё нужное разболтают. Если что, ты пока молчи и делай суровый вид. Можешь даже снова этому рыжему врезать, как следует. Похоже, что ему это не помешает.

— Да не вопрос. Я тут недавно, а кулаки уже чешутся…

— Не переборщи! #Онижедети…

Лёха усмехнулся. Улыбочка у него получилась какой-то зловещей.

И мы стали по очереди загребать доской, направляя плот к берегу. Нормальных вёсел не было, конечно же…

* * *

А на берегу вообще получилось шоу. Рыжий с ходу попытался наехать на Лёху, но снова получив по морде, скулил, валяясь на травке, зажимая разбитый нос.

— До свадьбы заживёт! — пообещал ему я. — Если ты доживёшь до свой свадьбы, конечно…

Выяснить особо много не удалось. Из этих малолетних оболтусов хреновые получились информаторы. Так что вся информация, полученная мною уместится всего в нескольких предложениях.

Сейчас лето одна тысяча девятьсот семьдесят четвёртого года. Мы с Лёхой родные братья. Да к тому же — близнецы. Родителей и других ближайших родственников у нас нет. Мы живём и учимся в школе-интернате. Фамилия со слов этих мальчишек у нас с братом немного странная — Тихий.

То, что мы в Москве, я уже и сам понял. Мы стояли на берегу Новоспасского пруда, а прямо перед нами на высоком холме раскинулся Новоспасский монастырь… Правда, купола его были облезлые, а креста на колокольне не было. Да и вся колокольня была облеплена лесами. Похоже, что там идёт ремонт или реставрация…

В своё время я работал недалеко от этого района. Так что местность эта мне вполне знакома. К тому же слева за забором располагалась та самая школа-интернат, в которой мы и жили теперь.

Осталось разобраться, куда делись наши родители. А если они куда-то делись, то не осталось ли нам от них хоть какое-то жильё. А то перспектива учиться и дальше в этом практически закрытом учреждении что-то не прельщает ни фига.

Но от наших нынешних собеседников больше никаких подробностей узнать не удастся. Поэтому дальнейший разговор с ними бесполезен.

Вся одежда мокрая. Хорошо ещё, что на дворе сейчас лето. Судя по всему самое начало… Солнце уже жарит, в вода ещё холодновата для купания. Невдалеке какие-то старые тётки уже загорают. Но кроме нас, идиотов, никто не купается…

Мы с братом разделись до трусов. Своё шмотьё развесили на кустах для просушки. Трое ребят расположились чуть поодаль. Они тоже свои штаны с рубашками на кустах пристроили. Но сидели отдельно от нас. Похоже, что жёсткие беседы с применением физической силы в виде тычков и лёгких ударов, произвели на них определённое впечатление… Как бы потом нам это боком не вышло.

— Как думаешь, Лёш, ближе к вечеру нам предъявят за то, что мы не за хрен собачий слегка побили этих «славных мальчиков»? — спросил я у Лёхи в полголоса.

— Судя по всему, да. Я ещё не разобрался толком, и похоже, хоть нас тут и двое, но мы занимаем не самое высокое место в местной иерархии. А рыжий и повыше меня, и покрупнее будет. Ладно сейчас… Он был испуган тем. что чуть не убил меня, да и тебя тоже… А к вечеру он оклемается и решит с нами поквитаться. Мы же его при пацанах побили, а значит, что практически унизили, или вовсе опустили… Он этого не простит. Старшаков подтянет для разборок или сам с дружками начнёт базары базарить… Хрен его знает. Но какую-нибудь бяку обязательно запланирует. И скорее всего это будет сегодня вечером. Откладывать такое на потом ему нельзя — это всё равно, что признать своё поражение.

— И что будем делать? Ну не калечить же парней…

— Боюсь, что придётся. По сколько нам сейчас лет? Тринадцать? Или уже четырнадцать? Помнишь же, что с четырнадцати можно и на нары загреметь.

— И до четырнадцати можно. В СССР вроде были ещё и закрытые спецшколы для малолеток.

— Чего-то неохота…

— Сам не хочу. Поэтому будем бить больно, но аккуратно…

Я встал и перевернул нашу одежду, развешенную на кустах, чтобы быстрее просыхала со всех сторон.

— Как думаешь, Лёх, нам обязательно в этом интернате до совершеннолетия торчать?

— А что ты предлагаешь?

— Пока ничего… Так… Мысли вслух.

— Слышь, Саня! У меня какой-то шум в голове постоянно. Я не обращал внимания до этого. Думал, что это последствия того, что я почти что утонул. Но шум как бы нарастает… Это, как комар зудит, подлетая всё ближе и ближе…

— Ты приляг, отдохни! Может это и правда из-за того, что ты воды нахлебался.

Лёшка откинулся на травке, подложив руку под голову, и закрыл глаза.

Чтобы чем-то занять себя, я стал проделывать всякие упражнения. Нормальный такой среднестатистический разминочный комплекс. Такой и в армии на зарядке делают, и в средней школе, и в спортивных секциях, перед тем как начать уже изучать всякие приёмы и удары…

Трое наших однокашников смотрели на меня с удивлением и нескрываемым интересом. Похоже, что для них, занятие гимнастикой — есть нечто принудительное. Типа когда на физкультуре в школе заставляют. Я и сам так в детстве думал. Но за последние годы, прожитые в той жизни, я уже привык так разминаться, и не считал это чем-то таким уж ненужным действием. Но для этих троих, со стороны, видимо казалось, что у меня просто крыша поехала. Иначе я бы точно не стал