заступами порода стала осыпаться. Жан отошел в сторону, насколько позволяла теснота сузившегося подземелья, плотно прижался к стене. Не всегда удается увернуться от тяжелых комьев, стукающих по голове. Но вот в кромешную тьму врезалась узкая полоса света. Унылый дневной свет Венеры, но теперь он так радует!

— Скорей, скорей! — кричит Жан спускающимся к нему людям, — там Панаит. — Он показывает рукой, старается помочь своим электроножом их сильным электрозаступам. Стена быстро расступается.

— Панаит!

Но он не отзывается. Он без сознания и полустоит-полулежит, упершись в поддерживающую его стену тесного земляного мешка.

Дышит?

Среди спасателей врач — немолодой мужчина. И он, конечно, в первую очередь задал себе такой вопрос.

Дышит. В баллоне еще большой запас воздуха.

Тем временем отверстие в почве расширили настолько, что обоих замурованных смогли вывести на поверхность. Панаита вытащили под руки и сразу же уложили на носилки.

А что это блестит внизу?

Это фонарик Панаита. Он, видимо, уронил его, когда был оглушен обвалом.

А пещерное чудовище? Оно здесь, близко. Но прежде всего — эвакуировать Панаита.

В больнице неподвижного, безмолвного Панаита и Жана встретили уже знакомая Жану врач, другие врачи и их помощники. По теле уже знали о последнем происшествии. Жана немедленно осмотрели и нашли вполне здоровым.

— Ну, а мой друг? Панаит? — нетерпеливо спросил он.

— Его сейчас обследуют.

— Однако, вижу, предстоит еще работа, — сказала врач, заметив снижающийся самолет. Едва машина остановилась, из нее выскочила девушка-пилот и, крикнув: «Принимайте больных!» — бросилась помогать вышедшим навстречу санитарам. Глазам Жана представилось тягостное зрелище.

Сначала два санитара вывели под руки молодого человека. Он весь был какой-то дряблый, руки бессильно опущены, ноги подгибались, его чуть не волоком волокли. Глаза из-под прозрачной маски глядели тупо, безразлично.

За ним трое санитаров с трудом вывели из машины молодую невысокую худощавую женщину. Потрясенный Жан увидел: она была связана крепкими бинтами по рукам и ногам. Спеша и волнуясь, санитары тотчас освободили ее. Но она тут же проявила невероятную силу, пытаясь вырваться из державших ее рук. То была полная противоположность предыдущему больному. Она дико выкрикивала бессвязные, бессмысленные слова. Глаза ее были совсем белые: зрачки закатились. На несколько секунд ей все-таки удалось вырваться. Она было дернулась бежать, но тотчас же бросилась ничком на траву и пыталась сорвать с себя скафандр. Ее схватили и втащили в помещение.

Вывели еще двух бредящих женщин. Они жестикулировали и кричали. Затем самостоятельно вышел мужчина средних лет, но за ним по пятам следовал один из санитаров. Это удивило Жана: больной казался вполне спокойным. Однако, вглядевшись внимательно, Жан увидел, что он очень странно ведет себя: он шел преувеличенно спокойным, размеренным шагом и так же размеренно повторял ритмическое сочетание слогов без всякого содержания — та-та-та, та-та-та, та-та-та с ударением на третьем слоге, раз за разом, без передышки, в такт своим шагам и легким подпрыгиванием отмечал каждое окончание стопы. Не обращая внимания на Жана, оказавшегося на его пути и грустно вглядывавшегося в него, человек обошел Жана, как обходят неодушевленный предмет, и скрылся за дверью.

Состояние этого последнего больного особенно поразило Жана.

Но что же это за болезнь? На Земле он не слышал ни о чем подобном. Он решил разузнать у врача.

Глава двенадцатая.

СЛОЖНЫЕ ЗАГАДКИ ВЕНЕРЫ

Жан нашел врача в палате. Все койки были заняты. Три женщины лежали тихо, ровно дышали во сне или в забытьи.

Возле молодого человека сидела врач и, наклонившись к нему, держала наготове шприц. Рядом стоял санитар — высокий черноволосый юноша. Чуть поодаль, вперив в потолок безразличный взгляд, лежал мужчина, который последним вышел из самолета.

Врач подняла глаза на Жана и тотчас вновь повернулась к больному. Сосредоточенное, серьезное выражение ее лица странно контрастировало с детским обликом. Она деловито сказала Жану:

— Понаблюдай за тем больным. На всякий случай…

Жан тотчас подошел к больному и стал внимательно рассматривать его. Несмотря на совершенно апатичное состояние этого человека, в нем было что-то необъяснимо привлекательное.

Через четверть минуты после впрыскивания взгляд молодого человека стал осмысленнее, но веки тотчас сомкнулись, едва заметное до того дыхание стало отчетливым, глубоким, ровным, он погрузился в сон.

— Он выздоровеет? — вполголоса спросил Жан.

— Да, и очень скоро, — ответила врач, — как и остальные.

— Но что это за странная болезнь?

Врач сделала ему знак следовать за собой и вышла из палаты, оставив больных на попечении санитаров. В маленьком кабинете она указала Жану на стул и села на другой, облокотившись о столик. Взгляд ее выдавал сильную усталость. Она достала из шкафа коробочку с пилюлями, проглотила одну и протянула коробку Жану:

— От утомления. И тебе не мешает.

И правда, после всего пережитого Жан чувствовал себя усталым. Проглотив пилюлю, он взглянул на врача и вдруг неожиданно для себя улыбнулся.

— Чему ты? — спросила она с невольной ответной улыбкой.

— А ведь я не знаю, как тебя зовут, — сказал Жан.

— Ли, — ответила она и, помолчав, напомнила: — ты хотел знать, что это за болезнь?

— Да, да… И еще…

— Такое заболевание, — сказала врач, — правда единичное, было здесь уже раньше. Заболел один из участников предыдущей экспедиции. Тогда же нашли и болезнетворное начало — вирус, яд которого поражает центральную нервную систему.

— Что-то вроде старинного бешенства?

— Да, пожалуй, тут есть некоторое сходство. Но инкубационный период очень короток.

— И где же гнездится этот вирус?

— Его находили в пробах атмосферы планеты, правда очень редко и в небольших количествах. Надеюсь, и сейчас дело ограничится маленькой эпидемией.

— А как вы лечите?

— Как видишь, просто. Тогда же наши вирусологи вместе с химиками нашли состав, который одновременно убивает вирус в организме и нейтрализует яд. Важно только не упустить время. Хорошо, что больных быстро доставили.

— А если б опоздали?

Ли нахмурилась:

— Опаздывать в этих случаях нельзя.

В кабинете имелся телеаппарат. На Земле это была привычная вещь, а на Венере — еще редкость, здесь большей частью приходилось пользоваться простыми экранами: их устройство проще, чем объемное теле.

И вот внезапно рядом с Жаном очутился русоволосый улыбающийся…

— Сергей!

Появление друга было так неожиданно и радостно, что Жан и не подумал о теле и бросился к Сергею, намереваясь сжать его в объятиях, но обнял, конечно, пустоту. Ли весело засмеялась, ласково усмехнулся