Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Любая операция такой группы, по сути, очень похожа на сафари, когда вооружённые люди на колёсах мчатся по степям и полям, отстреливая на ходу всякого зверя. Там, под Харьковом, на «сафари» выезжали диверсионно-разведывательные группы и со стороны украинской армии и всякого рода националистических батальонов. Так что на этой охоте зверь имел привычку не только хитро путать следы и прятаться, но и сам профессионально искал, находил и уничтожал охотника, внезапно становившегося жертвой.
«Тигрятам», как называли подопечных майора, везло, и практически все вылазки проходили на пятёрочку. Из сухих докладов командиров групп можно было догадываться, что враг непрост и коварен, но бить его можно и нужно. Чалый, видя, что в группах участвуют те же пацаны, что стоят по ночам в дозорах, начал запрашивать подкрепление в охранение из резервов своего батальона, который уже вторую неделю прокладывал в окрестностях Отрадного рвы, блиндажи, окопы.
«Вон как комполка свою задницу решил обороной обложить! Страшно ему, паскуде, а тут парни ночь у костра, день на броне», – подумал и злобно отшлифовал в заключение отборным трёхэтажным матом старый солдат.
Всё же он добился своего, и к концу первой недели жизни у костра на элеватор пришла свежая группа снайперов в составе полувзвода во главе с командиром, который постоянно ёжился от холода и всегда ходил с накинутым капюшоном.
– На нашего комвзвода Димона похож, – презрительно процедил Руслан Гроз, цыкнув слюной сквозь почерневшие от табака зубы.
– Ага, – поддержал его Виталик Семионенко, осторожно прихлёбывая из горячей алюминиевой кружки кипяток. – Наверное, такой же, как наш Димчик, «очковая кобра».
Комвзода, дрожа и держа руки в карманах куртки, подошёл к Чалому и спросил:
– Кто тут старший? Кому передать группу сапёров?
– Каких сапёров? На кой хрен мне тут сапёры? Мне стрелки нужны с оптикой!
– Извините, – продолжая кукожиться, залепетал лейтенант, – я хотел сказать «снайперов».
– Ты хоть для себя определись сначала, кем командуешь, – усмехнулся Чалый.
– Ладно, так и быть. Проходи со своими парнями к костру. Всех расставим, всем работа найдётся, – по-хозяйски заговорил Рейнер и протянул руку для знакомства: – Лейтенант Рейнер, Гоша.
– Дима, лейтенант из мобилизованных…
Противотанкисты удивлённо переглянулись, и лишь Гроз полушёпотом заметил:
– Это же надо… его даже зовут как нашего цуцика…
Ночи практически всегда продолжали оставаться тревожными, и основным объектом наблюдения с башен и угловых постов оставалось небо, где уже трудно было разобрать, чей армейский беспилотник светится в темноте на фоне звёзд и беспилотник ли это вообще. Даже расчёты российской ПВО, обладавшей для этого специальным оборудованием, нет-нет да и сбивали свои дроны и коптеры. Тем не менее за всё время дежурства сводного караула ни один чужой летательный аппарат так и не пробился к позициям над элеватором. Может быть, противнику и удалось издалека сделать какие-то снимки, но сбросов гранат или налёта дронов-камикадзе не случилось ни разу. Это правда, что на войне выживает не тот, кто ловчее, сильнее, хитрее и юрче. Там выживает тот, кому повезло. Группе Рейнера откровенно фартило.
* * *
Люди Чалого стали привыкать с устоявшемуся режиму: ночь с ружьём, день с топором, иногда провожая мобильные группы на «охоту» за вражеской группой диверсантов. В один из уже потеплевших от солнца мартовских дней, когда в поле ещё дотаивали островки снега, Андрюха Кибало – Бомбалелло, устало отложив в сторону ножовку и сняв зимнюю куртку, затеял разговор с Чалым.
– Вот ты мне скажи, батя: когда мы возьмём этот долбаный город хорьков?
– Интересная интерпретация названия Харькова, – отозвался старый солдат, также убирая подальше топор и вытирая пот с лица вязаной форменной шапочкой.
– А что тут не так? Засели, понимаешь, как хорьки, и не хотят сдаваться. Вот чего дядя Володя по ним «тополями» на жахнет? Мы бы тогда и зашли по тёплому пеплу. Народ-то наш так и гибнет на подступах. Я про пехоту говорю.
– Тебе гражданских там не жалко? Люди-то при чём?
– А наши семьи в Донецке, Горловке, Луганске – не люди? Или ты не слышал, как бабулька в одной деревеньке, тут недалеко, наш блокпост компотиком напоила?
– Это когда пацанов отравили?
– Ничего себе – «отравили»! Пять «двухсотых» из одного бидона! Они нас ненавидят. Научились ненавидеть за эти восемь лет и превратились в настоящих врагов.
– Ты прав, когда говоришь, что они для нас – заклятые враги. Но ведь сейчас мы их делаем ещё злее, ещё беспощаднее к нам. Ты видел опущенные лица гражданского населения Отрадного? Знаешь, почему они нам в глаза боятся смотреть?
– Страшно им. Чего тут не понять?
– Ничего ты не понял, Андрюха. Они опасаются, что мы в их глазах увидим не просто ненависть, а настоящее остервенение к русскому солдату.
– Так ведь они нас все восемь лет бомбили, а не мы их…
– Андрюха, дружище, ты видел на выходе из села в сторону элеватора пограничную заставу?
– Это там, где наши весь их гарнизон за пятнадцать минут «задвухсотили»? Так чего они в позу встали? Им же предложили сдаться и разойтись по домам…
– Как же им сдаваться, если они пограничники и присягу давали? Или ты считаешь, что подвиг защитников Брестской крепости – это только наша героическая история? Нет, брат, шутишь! Их деды и прадеды вместе с нашими дедами и прадедами в одном окопе с сорок первого по сорок пятый вместе сидели и по опалённой Европе в одном строю протопали. Генетика у нас с ними одна, сила духа и верность Родине в крови из поколения в поколение передаются. Помню, как под Дебальцево в феврале две тысячи пятнадцатого экипаж окружённого украинского танка, оставшись без хода, начал петь «Три танкиста», а как закончил, так взорвал себя и машину изнутри… Не все на стороне ВСУ нацисты и фашисты, бандеровцы и «азовцы». К сожалению, там воюют и нормальные военные, для которых сейчас Родина, то есть Украина, в опасности.
– Глупо эти пограничники поступили. Сейчас другие времена.
– Возможно, что ты и прав, но им теперь этого не объяснишь, как не вернёшь пограничников заставы домой, к детям и жёнам. Кстати, все они были родом из этого самого села. Целая рота пограничников-контрактников. Так что мы ещё не один бидон компота можем получить, если