Он инстинктивно понял, что с этой девицей разводить церемонии не обязательно. Вихлянцев слишком хорошо знал этот тин женщин, прыгающих на задних лапках перед силой и деньгами. Ему они нравились — с такими проще договариваться, не то что с этой чертовой куклой Соколовой.

Ольга не заставила повторять приглашение и мигом запрыгнула на заднее сиденье огромного автомобиля.

— Ну, красавица, расскажи-ка, кто ты есть?

— Я Ольга Байкова. Я работаю вместе с Соколовой.

— И что, ты действительно можешь помочь решить мою проблему?

— Могу. Как именно, объяснять не стану, это технические подробности и вообще мой секрет.

— И что ты хочешь за это?

Ольга назвала сумму, которую она хотела бы получить за эту услугу. Сумма была немаленькой, но вполне разумной.

— А ты неглупая девочка, — похвалил её Виктор Павлович. — Ну хорошо, договорились. Только оплата по результату. Если завтра передачи не будет, получишь половину денег. А вторую — через две недели.

— Почему это?

— Потому что я вашей кухни не знаю. Может, ты там испортишь что-то, а потом эту фигню восстановить можно будет. А за две недели все уже будет ясно. Ну что, согласна?

Ольга подумала немного и согласилась. Ещё бы ей не согласиться! Одним разом она убивала двух зайцев. Сделать гадость Соколовой, да ещё и денег за это получить — фантастическая удача!

Она выторговала у Вихлянцева задаток в сто — долларов и рассталась с ним окрыленная и одновременно озадаченная. Деньги — это прекрасно, и чем их больше, тем лучше. Но вот каким образом сделать, чтобы передача Соколовой не вышла в эфир, Ольга не имела ни малейшего понятия. Пока не имела.

Глава 4

— Яна! Соколова! Янка, тебя Говоров но всей студии разыскивает! — просунув голову в курилку, крикнул Яне кто-то из журналистов.

— Иду, — отозвалась она и, сунув в пепельницу недокуренную сигарету, отправилась наверх, в монтажную.

Сергей поджидал ее, в нетерпении барабаня пальцами по краю стола.

— Ну ты куда подевалась-то? Сама же с утра ко мне приставала как банный лист: «Давай ещё раз передачу просмотрим, я, кажется, в титрах ошиблась». Ты хоть представляешь, сколько она по новой просчитываться будет, если титры твои исправлять придется?!

— Прекрасно представляю, ну и что? Проверить все равно надо.

— Господи, Соколова, да кто на твои титры вообще внимание обратит? Ну даже если и будет там ошибка, так что с того? Повесят тебя за неё, что ли?

— Серёжа, если бы это была пенсионерка Марья Ивановна Сидорова, то ещё можно было бы так оставить. И то нехорошо, человек обидеться может, если его неправильно в титрах представить. Но уж ладно, всякое бывает. Однако согласись, что вешать на прокурора области титры «осужденный колонии номер одиннадцать Аполлон Козлов» не стоит. Мягко говоря, прокурор будет недоволен. Возможно, Аполлон Козлов тоже в восторге не будет, но это дело десятое. У нас, по-моему, так и получилось, мы титры местами поменяли. Там два синхрона подряд идут, с прокурором и с этим Козловым, не к ночи будь помянут. Давай, Серёжа, давай загрузи передачу, и проверим. Быстрее сделать, чем спорить.

Сергей, что-то недовольно бурча себе под нос и поминая в весьма нелестном контексте Яну, прокурора, героя передачи и почему-то гендиректора телекомпании, защелкал мышкой. Внезапно он остановился и с совершенно очумелым лицом уставился на Яну.

— Янка… — с трудом проговорил он, — Янка, ты не в курсе, кто-нибудь в твою папку на этой машине лазил?

— Господь с тобой, Сережа, откуда же мне знать? Это ты должен быть в курсе, кто в монтажный компьютер мог залезть. Насколько я понимаю в колбасных обрезках, никто, кроме тебя, не должен. А что такое?

— Твоей передачи тут нет!

— То есть как нет? — похолодела Яна.

— А вот так и нету! Похоже, какой-то урод тут похозяйничал. Ладно, не гони, сейчас найдём твой шедевр. Наверняка его просто в другую папку засунули. Хотя как это могло быть? — задумался монтажер. — Машина-то на пароле, и по сети доступ в нее разрешен тоже только по паролю… Ладно, с этим потом разберемся. Я вот сейчас, чтобы особо не напрягаться, по «поиску» твой «Бутерброд» запущу. Так что сейчас найдем, не переживай.

Сергей уверенно напечатал название файла в окошке и нажал на «поиск». Пока изображение лупы ползало по названиям файлов, Яна не отрываясь следила за этим малоинтересным процессом. С каждой секундой ей становилось все тревожнее, и какой-то противный писклявый внутренний голос без устали повторял у нее в голове: «Не найдется, не найдется!»

— Да заткнись ты! — тихонько сказала Яна.

— Чего-чего? — переспросил монтажер.

— Это я себе.

Поиск результатов не дал. Сергей взглянул на побледневшее лицо Яны и постарался успокоить её:

— Да ладно тебе. Не переживай. Сейчас гляну, он на сервере, поди. Мог и сам как-нибудь нечаянно его туда запихнуть.

Однако сам он в такую возможность уже не верил. Чтобы перекачать программу на сервер, требуется время. Не верила и Яна, хотя какая-то слабая тень надежды у нес все же оставалась. Через десять минут, когда была проверена и корзина для удаленных файлов, все уже было понятно. Готовая, смонтированная передача из компьютера исчезла бесследно.

— Серёжа, а ты проект и захваты точно удалил? Может, осталось что-то? — робко поинтересовалась Янка.

— Да удалил, конечно! Ты же сама вчера сказала, что это все можно убить. Я и убил, потому что вечно памяти на моей машине не хватает!

Яна поняла, что сегодня передача в эфир не выйдет. В первый раз в жизни у неё так получилось — её передача, заявленная в программе, не выйдет вовремя в эфир. Нужно хотя бы сказать Kaтe, которая сегодня должна вести выпуск новостей, чтобы она предупредила зрителей о переносе «Вечернего бутерброда» на другой день.

Расстроенная, Янка побрела в свой отдел. Ну что за кошмарная полоса началась в её жизни! Однако всех масштабов катастрофы она пока себе не представляла. Яну, конечно, бесило то. что она нс по своей вине сорвала выход в эфир передачи. А теперь придется заново все перемонтировать… несколько дней работы псу под хвост! Черт побери, в отпуск, что ли, уйти и плюнуть на все? Да гори оно ясным огнем!

В глубине души она, конечно, прекрасно знала, что ни в какой отпуск в ближайшее время не пойдет и завтра же начнет заново работу над «Бутербродом». Господи, какая ж это будет тоска — восстанавливать все заново, делать одну и ту же работу во второй раз!

Яна вошла в отдел, злобно пнула