И кольца просто так, понарошку, не одеваются.

– Так, хватит страху нагонять, вон, Лена и так белая стоит, еще в обморок хлопнется.

– Простите, юная леди, пройдемте.

Я не могла произнести от волнения ни слова, лишь кивнула и проследовала за мужчиной в соседнюю комнату.

Она была оборудована стендами, на которых размещались различные украшения. Мужчина подвел нас к стойке с обручальными кольцами.

– Выбирайте, – хитро улыбнулся он.

Решила предоставить выбор мужчине, это же все фикция, все равно потом возвращать, поэтому просто скромно стояла, нет-нет бросая взгляды на сокровища. Мне приглянулось одно: оно было сделано из белого золота и органично своей красотой и минимализмом. Никаких огромных камней или необычных форм. Обычное кольцо. Но, зная этого Нарцисса, можно было предположить, что он выберет что-нибудь кричаще-вульгарное и яркое, но, слава богам, у ювелира такой безвкусицы не было.

Как ни странно, Павел как будто прочел мои мысли и выбрал то кольцо, которое мне понравилось. Еще мы подобрали и ему обычный платиновый ободок, хотя я долго пыталась спорить, что это не свадьба, и можем обойтись и одним кольцом. И вообще, как это будет выглядеть?! По сценарию я же ничего не знаю о помолвке и должна чуть ли не в обморок упасть от счастья!

– Дорогая, ты опять торопишь события. Все решим постепенно. Поехали, а то точно опоздаем. – и уже старику с доброй улыбкой на лице, он еще и улыбаться может, однако. – Андреич, спасибо, очень выручил!

– Да ладно, всегда рад помочь! Удачи вам. На свадьбу не забудьте пригласить.

И захлопнул дверь, не дав что-то возразить в ответ.

Глава 5

Я вся тряслась, никогда не любила быть в обществе. А еще и настолько на виду, ведь меня проклинать будут все незамужние девушки! Наш Павлуша – очень лакомый кусочек.

Еще и это платье, и обручение, будь оно неладно!

– Хватит трястись, – нарушил тишину Павел.

– Я не трясусь, – упрямо поджала губы, было обидно, что застали меня за таким неблаговидным действием.

– Не бойся, представь, что мы актеры, – попытался меня успокоить Гончаров.

– Ага, весь мир театр, а люди в нем актеры. Мне стало намного легче, – не сдержала сарказма я.

– Ехидна, не буду тебя больше успокаивать!

– А я и не просила, и вообще лучше бы в этом не участвовала!

– Уже ничего не поделаешь, как говорится, Аннушка уже пролила масло.

Ого, а вот это удивил – не многие молодые люди могут похвастаться знанием Булгакова. Хотя, может, в соцсетях начитался, обольщаться не стоит. И вообще, чем забита моя голова! Сыграю роль и адиос, какая мне разница, пусть хоть Кафку цитирует.

Решила промолчать и не развивать тему, а то я, когда злая, себя не контролирую, всем плохо станет.

Скоро мы подъехали к ресторану, в котором проходил благотворительный бал. Было такое ощущение, что мы в девятнадцатом веке и приехали на карете. Ресторан был двухэтажным, и я могла насладиться праздничной атмосферой постепенно. На первом этаже стояли официанты, которые встречали гостей и провожали в предназначенные им залы. Нас проводили на второй этаж. Даже за закрытыми дверями слышались веселый гомон и музыка. Перед входом в зал была небольшая комнатка, где мы смогли оставить верхнюю одежду. Я сразу обратила внимание, что тут же, на этаже, находятся туалет и курительная комната, причем, чтоб попасть в дамскую комнату, надо было пройти через место для курения. Увидев все, что было мне интересно, мы зашли в зал.

Ощущение другого века сохранилось. Все девушки были в пышных платьях, а мужчины в костюмах-тройках. Я немного успокоилась, увидев, что не выгляжу белой вороной – многие девушки тоже были в белых платьях. Посередине зала стоял фуршетный стол с напитками, фруктами и небольшими закусками.

Да уж, кормить нас здесь явно не собираются. Людей в комнате было много, но они были разделены по группкам и общались. Наконец, вышел Пархоменко и объявил о начале вечера. Сегодня продавались работы молодого художника, и часть вырученных денег предназначалась реабилитационному центру «Помоги мне», там помогали жертвам домашнего насилия.

Кстати, картины у художника были прекрасные. Я залюбовалась портретом девушки, которая будто летела. Картина была выполнена в темно-изумрудном цвете и была настолько яркой, что я не могла отвести от нее глаз.

Гончаров это заметил и сразу же ее купил.

– Все равно нам что-то надо было приобрести, а эта хоть тебе понравилась. Повесишь дома и будешь любоваться.

– Спасибо, – не стала отказываться я. Картина мне действительно пришлась по душе.

Я так надеялась, что о нас забудут, и мы слиняем домой, но не тут-то было.

Пархоменко подал Паше знак, и он, ободряюще сжав мои пальцы, пошел к микрофону на импровизированной сцене. Гости смолкли и с интересом на него смотрели.

– Дорогие друзья, я хотел бы, чтобы вы сегодня разделили со мной, надеюсь, радостное событие. Я хочу сделать предложение своей любимой девушке. Я еще не знаю, ответит ли она мне согласием, но хочу показать, что чувства мои открыты и сильны. Я знаю, что так делают только на свадьбах, но считаю, что мы были предназначены друг другу еще на небесах, поэтому хочу отныне и навсегда быть с тобой, и хочу, чтоб наши кольца говорили об этом всем вокруг. – он достает коробку и стоит, не отрывая от меня взгляда. Нас разделяет всего пару метров, но я как будто во сне. Одна часть меня понимает, что все это не более чем фарс, но другая верит каждому его слову и смотрит на него, боясь сдвинуться с места и развеять сказку. Но вечно я стоять не могу – наваждение развеивается, и я иду к нему с глупой улыбкой на губах, и, поверьте, мне даже не пришлось ее натягивать, она сама не хотела слезать.

Мы обменялись кольцами и даже соприкоснулись губами в невинном поцелуе под рукоплескание толпы. Людям подавай хлеба и зрелищ.

Тут же заиграла медленная мелодия, и мы открыли вечер первым танцем.

На этом развлекательная часть была окончена. Мужчины стали решать вопросы, ради которых, собственно, здесь и собрались, а дамы скучающе обсуждали последние сплетни. Пашу от меня утащили, и я пошла бродить по залу, рассматривая висящие картины. Вскоре мне это наскучило, и я решила сходить в дамскую комнату. В курилке царил полумрак. Смога не было, видимо, хорошая вентиляция и освежители. Пахло чем-то сладким и вкусным. На пути мне никто не попался, и я, подправив легкий макияж, решила идти спасать Павла из рук предпринимателей, в конце концов у