Говорит Мария Золотарева — дочь Михаила Михайловича Державина:

«Одно из самых ранних моих воспоминаний о папе… Мне года четыре, папа вместе с «Дядей Андрюшей» (Андреем Мироновым) приезжают к нам на дачу в Баковке. Я просто очарована веселым, умным, добрым, элегантным «Дядей Андрюшей» и вдруг спрашиваю у него:

— Дядя Андрюша, сколько вам лет?

Он отвечает мне:

— Двадцать шесть.

И у меня вырывается сокрушенно:

— Боже мой! Какой старый!..

Я еще не очень хорошо умею считать, но уже понимаю: 26 — это какая-то огромная цифра, между нами пропасть, и этот восхитительный артист, скорей всего, мне уже не годится в женихи.

Все очень веселятся, только папе немного неловко…

Мой дедушка (Семен Михайлович Буденный) стремился воспитать своих детей и внуков очень спортивными. Поэтому в Баковке у нас жил маленький пони. Детей, которые еще «не доросли» до большой лошади, сажали на этого пони. Он был совершенно очаровательным, звали его Петушок. Обычно Петушок был на свободном выпасе, хоть порой проявлял свой коварный характер. Так, Петушок почему-то невзлюбил моего папу. Стоило папе отвернуться от Петушка на прогулке, «утратить бдительность» — тот потихоньку подбирался сзади и… кусал. Папа поворачивается — а Петушок уже как ни в чем не бывало пасется. Мол, он здесь ни при чем. Коварный поник, что и говорить. Хотя, как знать, может, именно таким образом он проявлял свою симпатию, пытался привлечь к себе побольше внимания папы.

Когда я училась уже в старших классах, папа с мамой расстались. Конечно же, я сильно переживала их разрыв, хотя виду не показывала. Наоборот, говорила, что если каждому из них будет хорошо, то и мне будет хорошо и спокойно.

Развод родителей прошел очень тихо, без сцен, цивилизованно. Потом папа все время меня навещал, приезжал к нам и с Роксаной. Так что я ни минуты не чувствовала себя «безотцовщиной».

Папа — очень светлый, бесконфликтный человек (об этом говорят все), но при этом очень «упертый». И я, и Роксана сколько угодно можем прививать ему вкус к правильному питанию, овощным диетам и так далее, он будет радостно кивать, но делать все по-своему.

В молодости папа много играл в футбол и хоккей, в итоге сдружился со многими футболистами и хоккеистами наших сборных. Особенно хоккеисты частенько бывали у нас дома. И меня, девчонку, приучил носиться вместе с ним на ледяных площадках. Я взрослела, у меня росла нога — и каждый год мне покупались (через нашу сборную) настоящие канадские коньки. Я же все детство просила купить мне коньки для фигурного катания!

— Зачем тебе? — не понимал папа. — У тебя роскошные канадские коньки!

И я, с восхищением и завистью глядя на девочек, порхающих в фигурных коньках по катку, продолжала играть с пацанами и папой в хоккей на соседней площадке. Ведь у меня были роскошные хоккейные коньки и не менее шикарная клюшка! Приходилось отрабатывать эти дары судьбы. Но без хвастовства скажу — я была так натренирована папой, что играла наравне с мальчишками, даже получше многих.

Иногда давала свои коньки и клюшку знакомым мальчишкам… А сама продолжала мечтать о коньках для фигурного катания.

Наконец, когда у меня родился первый сын и папа спросил:

— Что тебе подарить? По случаю такого праздника проси что хочешь!

Я, не задумываясь ни секунды, выпалила:

— Фигурные коньки!

Папа долго кривился, но Роксана сказала:

— Миша! Купи ребенку коньки! Купи!

И в итоге он принес мне долгожданную коробку. Открываю ее — там лежат черные (чтобы немаркие были по папиному разумению) ботинки с коньками, на которых были папой спилены вручную нижние зубчики.

— Это я спилил, чтобы тебе было удобнее играть в хоккей, — гордо объявил он мне.

А еще он мне привил безумную любовь к рыбалке. Последний раз я была с папой на рыбалке, когда у меня должен был родиться второй сын. Совершенно райская история — мы с папой на озере в рассветной тишине ловим рыбу. Покачиваются поплавки, начинают распеваться птицы… И мой будущий сыночек, папин внук, все это чувствует, слушает…