Сейчас же, увидев квестов в плену у теранцев, Кай с досадой подумал о том, что хвостатые полезли на чужую территорию. И лишь весомое обстоятельство — Эльзан еще не решил, считать ли таковую своей, — могло служить квестам оправданием.

Шорох в вентиляционном коробе заставил Кая насторожиться и отвлечься от наблюдения за военными. Из-за поворота выполз робот-уборщик и направился прямо на эльзанца. «Очередной прокол: не услышал вовремя!» — со злостью подумал Кай, быстро пряча лицо. Высшие явно играют с ним в последнее время!

Уже через мгновение он несся по соседнему коробу, стремясь убраться подальше. Робот оснащен камерами — это точно, и Кайсара засекли. Другой вопрос, успели ли операторы зафиксировать лицо. В этом случае остается уповать на дипломатический статус вице-консула Крамма. Ибо все знают, что любой представитель дипломатической службы шпионит, и принимают правила игры. Кай надеялся, что, если его опознают, все же отпустят, чтобы не нарушать дипломатических отношений, учитывая и так напряженную обстановку в этом секторе. Но следить будут неотступно. За сохранность информации, хранящейся внутри своего тела, хэкс не опасался — ни в одном из известных миров таких технологий пока не существовало.

Выбравшись уже на своем лайнере, все так же по лестнице быстро поднялся до своего уровня, привел в порядок серые волосы и темный костюм и направился отдыхать в каюту, посчитав, что на сегодня достаточно испытывать судьбу.

Утром Кайсар шел на завтрак в плохом настроении. Не то чтобы всю ночь ждал, что за ним придут, нет, его работа связана с постоянным риском, и его больше настораживало, когда дела шли слишком гладко, — того и гляди окажешься в смертельной ловушке.

Он, как всегда, анализировал все свои прошлые предприятия, будущие действия и удивлялся собственной беспечности на «Рюше». Как он мог настолько расслабиться? Даже если удача, в которую он, кстати, не очень-то и верил, сопутствовала ему, Кай всегда предпочитал хорошо делать свою работу. А удача, по его мнению, — это результат качественной подготовки в проведении операции. Неужели за годы службы хэксом настолько поверил в свою неуязвимость и неуловимость, что потерял страх, притупил бдительность и осторожность?! Неужели пора подавать в отставку и заниматься более спокойной деятельностью?

На такой не радостной ноте он зашел в ресторан, и тут же взглядом невольно вычленил среди посетителей две закутанные в ткань фигурки шейтинок. Они уже сидели за столом и, склонив головы друг к другу, улыбаясь, о чем-то болтали.

Кайсар подошел к ним одновременно с высоким черным аеранцем, который, растянув свои голубоватые губы в улыбке, поздоровался с девушками и начал отодвигать стул, чтобы сесть. Его, Кая, стул!

— Это мое место и мой стул! Тут я сижу! — невозмутимо, но четко выделяя слова, предупредил Кайсар и перехватил запястье незнакомца, не давая отодвинуть стул дальше.

Аеранец натянуто улыбнулся, бросил короткий взгляд на девушек и попытался вновь отодвинуть стул со словами:

— Почему же ваше? Какая вам разница, где сидеть?

Кайсар сжал пальцы, усилив давление на кисть чужака, и с едва слышной угрозой в голосе ледяным тоном повторил:

— Это мое место! Мой стул! И мой стол! И пока я не решу иначе, никто другой его не займет!

Стального цвета взгляд пронизывал аеранца, заставляя что-то внутри него сжиматься, чувствовать животный страх добычи перед смертельно опасным хищником. Это при том, что оба они разительно отличались: черный, высокий, крупный аеранец выигрывал перед Кайсаром и в росте — на голову выше, и в плечах — шире раза в два. Чернокожий мужчина, несмотря на видимое физическое преимущество, оставил попытку занять чужое место — разжал пальцы на спинке стула, и его рука скользнула вниз, после того как Кай разжал свой захват. Пострадавший с болезненной гримасой на лице потер запястье, с опаской и недоумением посмотрел на соперника и, тихо извинившись, ретировался.

А Кайсар оценил эффект от устроенной сцены. Официант соляным столбом застыл неподалеку и откровенно боялся подойти к нему. Распорядитель ресторана, заискивающе улыбаясь, пытался устроить неудачливого захватчика чужого места подальше от не пожелавшего его уступать. Несколько посетителей искоса посматривали на Кая, не только удивляясь его реакции и поведению, но и считая происшествие своего рода развлечением. Пассажиры из кают-люксов за редким исключением — большие собственники. И требования у них к обслуживанию высокие.

И только шейтинки сидели тихо, как мышки, чуть приподняв головы — так что ошибиться, что смотрят именно на него, было нельзя — и наблюдали за Каем. Эльзанец одернул темно-синий пиджак, выдавил из себя извиняющуюся улыбку и, коротко поприветствовав леди, присел за стол. В ту же секунду к нему подскочил официант, предлагая утреннее меню.

— Доброе утро, — в унисон ответили шейтинки не дрогнувшими голосами, тоже приветствуя его на теранский манер.

— Я смотрю, вы трепетно относитесь ко всему, что считаете своим? — негромко, а главное, неожиданно спросила Шанель. И в голосе ее слышалось уважение и даже, если Каю не изменял слух, восхищение. Потом быстро добавила: — Или я сделала неверные выводы? И у вас есть другой повод так ревностно беречь свой стул за нашим столом?

Кайсар невольно ухмыльнулся. Похоже, малышка решила, что он на нее клюнул, поэтому готов глотку перегрызть сопернику. Впервые в жизни он не захотел врать, а сказал, как есть:

— Есть у меня такая врожденная особенность: не люблю делиться ничем своим. А уж отдать просто так — нет, такого не будет никогда.

— Мне кажется, это называется жадностью! — очаровательно улыбнулась Шанель.

Кайсар же замер, озаренный ее улыбкой. Что-то болезненно кольнуло в груди, там, где, говорят, обосновалась душа. Уж слишком добрую, невинную и в то же время невероятно сексуальную улыбку подарила ему девушка. Он, не отрываясь, смотрел на ее губы: пухлые, коралловые, чуть влажные, потому что Шанель от волнения облизывала их. Вот и сейчас под его пристальным взглядом она смутилась, улыбка растаяла, и язычок снова быстро прошелся по губам, как у сытой кошечки. Не дождавшись ответа, девушка уперла взгляд в стол.

Кай поерзал на стуле, ощущая тяжесть в паху. Странно, выглядит как сама невинность, но стоило ему оказаться рядом с ней, его плоть твердела, требуя освобождения и безудержного секса.

— Вы правы, леди Шанель, мы большие жадины! — тихо ответил Кайсар, пытаясь вернуть ее внимание.

— А кто это «мы»? — в своей манере спасать сестру уточнила Айсель.

Кай мрачно усмехнулся, окидывая старшую леди Кримера изучающим взглядом. В вопросе явно читались подтекст и предупреждение. Эльзанец задумался: неужели она каким-то образом вычислила его? Да ну, бред! Эта девица? Нет! Но все же…

— Мы — это все в целом. Мой народ!

— Что-то я не слышала о краммерах, страдающих чрезмерной жадностью. Наоборот, читала, что они чересчур щедры.

Кайсар скрипнул зубами, но затем, вновь вымучив улыбку, сделал стандартный ход: