И знаешь что? В тот момент, когда бы ты понял все эти закономерности, и случилось бы перерождение твоего разума. Ты бы оказался уже в настоящем, большом объективном мире, в котором рассуждал бы объективными понятиями, а не понятиями сна или спящего сознания.

– Да, ты прав, Марвин, – Славик потер переносицу, потом виски, словно помогал голове впитать полученную информацию. – Я все понял. В принципе, не так уж сложно, да? Только где мне найти эту информацию, которая поможет выйти в этот большой мир?

Тут настал черед Марвина тереть виски и сосредоточенно молчать – вопрос Славика поставил его в тупик. У него не было никакой инструкции о том, где и как получить эту информацию.

– Мы занимались какое-то время в одном месте, – наконец заговорил Марвин. – Потом в другом. Мы посетили огромное количество занятий, на которых нам кто-то что-то показывал… Но с этими людьми мы не имеем никаких связей, никаких контактов нет. Как и информации о них. Много позже мы поняли, что это были мастера с определенной миссией. Это все получается хаотично, ведь нужно ждать такого мастера, но самое главное – суметь отличить его от лжемастера. Сейчас большинство занятий платные, а там, где есть оплата, где есть деньги, там бытует, по сути, коммерция. А если взять бесплатные занятия, то там, возможно, будет разврат, подчинение людей, еще что-то… Может, сектантские движения. Потому к этим вещам нужно подходить с осторожностью. А лучше всего для начала попытаться очистить свой разум самостоятельно.

Конечно, это все – не религиозная тема. Религия – это совсем другое, мы туда вообще не лезем. Сейчас я говорю именно о повседневном мышлении, которое человек испытывает каждый день, о суждениях о тех или иных вещах, как должно что-то быть. Конечно, в обществе есть и какой-то процент хороших, правильных понятий большого мира. О том, что насилие – это плохо, деградация – плохо, а когда человек умный и осознанный – хорошо.

– Почему тогда среди всех этих правильных течений возникает какое-нибудь течение, которое все переворачивает с ног на голову? Что плохое – это хорошо, вроде как известный факт – нет; начинается окрашивание чего-то плохого в хорошее, а чего-то хорошего – в плохое.

– Тут налицо либо коммерческая заинтересованность, либо сексуальная, либо желание мастера куда-то продвинуться. И заметь, когда я говорю «мастер», я имею в виду не светлого великого мастера. А просто человека, достигшего определенных высот осознанности, но при этом он может выбирать совершенно плохие вещи. Вся эта система возможна и в нашем обществе, потому что есть эти потребности. Как ты знаешь, все они просты, их изучают еще в школе. И потребность в экспансии многих мастеров порождает некие не всегда правильные течения.

Рис. 10. Создание неорганика

– И потребность заработать, – вставил Славик.

– Да, правильно, – Марвин недолго помолчал, что-то обдумывая. – Давай вернемся к тебе, Славик. В твоем случае все просто. Ты уже прикоснулся к вещам, сверхъестественным для простого человека, поэтому твои таблицы мироописания начали переписываться сами.

– То есть я, увидев то, что не мог бы увидеть по моим понятиям, начинал расширять свое сознание? – Марвин утвердительно кивнул, а Славик округлил глаза. – Сам не понял, что сказал. Но что-то правильное, судя по всему?

– В твое сознание начали входить эти миры, – пояснил Марвин. – А еще мастера. Ты видел, что обученные люди большого мира, который присутствует на наших практиках, добрые, спокойные, вежливые. Все они стараются делать что-то хорошее. И ты сам постепенно становился примерно таким же человеком. Но у тебя изначально было очень много юношеского задора, любопытства. Ты вспомни, ты ж постоянно донимал меня различными вопросами. В конце концов, для тебя даже пребывание в этом мире, поиск людей, которые в нем остались, – дело интересное и полезное. А для меня лично это возможность обучить человека, которого и так надо было обучать. Людей ведь очень мало, которые занимаются этими вопросами.

Глава 11. Опасность ответвлений реальности

Во всех путешествиях и поисках людей для ученых был очень важен вопрос первого взаимодействия. Над такими вещами особо и не задумываешься, пока не начинаешь выполнять эти узкоспециализированные вещи. Поэтому Марвину пришлось объяснять Славику, когда они шли по дороге иллюзорного, созданного кармана, что они ищут неизвестное количество людей.

– Их тут может быть как сто, так и все двести, да у каждого свои наклонности могут быть, – повторял уже третий раз Марвин к большому неудовольствию Славика. – Поэтому не забывай, если нас поймают и заточат, то могут делать с нами очень, очень неприятные вещи. Буквально на грани безумия.

– Поэтому никогда нельзя забывать, что путешествия по карманам – опаснейшее мероприятие, – процитировал слово в слово Славик своего наставника. – Ты мне за последние два часа уже несколько раз это повторил.

– Нечего лицо кривить, ведь у нас никогда нет точной информации, кто настоящий мастер, вышел ли главный мастер, что думают адепты, чем они занимаются. Похож ли этот город на полностью правильную картину, или же у него есть тайная темная сторона. Вдруг они создали внешний вид благоденствия для ста двадцати адептов, а пятнадцать самых главных занимаются какими-то черными делишками, сидя, скажем, в отдельном доме в отдельной комнате? И, может быть, именно эти пятнадцать не вышли, а мы их сейчас ищем. Или, может, кто-то из них сошел с ума и бродит сейчас по городу, абсолютно безвредный.

Славик недовольно покосился на Марвина, но ничего не сказал. Лишь тихо вздохнул и приготовился слушать очередную лекцию, коими старший коллега щедро сыпал вот уже пару часов.

– Поэтому-то все и зависит от первого взаимодействия. Вот увидим мы этого человека и решим, что он хочет навредить нам. Нанесем вред первые, но окажется, что он просто нормальный человек, значит, все получится не так, как надо. А с другой стороны, если мы потеряем бдительность и пойдем, например, на его зов, нас могут заточить и держать в плену в этом мире. И мы не поможем ни себе, ни им, а останемся в этом кармане.

Надежда – единственное, что у нас есть. Мы никогда не бросаем людей в кармане, и у нас есть договоренность выходить к портальным воротам, чтобы отмечаться днем каждые четыре часа, а ночью – каждые восемь часов. Именно поэтому есть надежда.

– Вот только за эти четыре часа адепты тоже могут много чего сделать, – не выдержал Славик. – У нас все-таки физические тела!

– Вот именно! И если