Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вечером того же дня, когда наша армия стала наконец объединена, мы провели, наверное, исторический военный совет, ведь начиналась огромная военная компания. Князь Ходот, командующий легионерами, имел в подчинении еще и артиллеристов, которые взял к себе в управление Сокол. Куляба командовал конницей, князь Василько был главным над лучниками и арбалетчиками, а Годслав с двумя своими соплеменниками руководили наемниками. Лука с отцом, князем Иваром, руководили разношерстными дреговичами. Последних потом растащим по родам войск и Лука, если покажет себя с хорошей стороны, станет тысячником, либо сотником, если не будет пригоден к командованию.
Метик руководил полусотней целителей, Забава была его правой рукой. Моим замом был Радомысл. Аршак заведовал казной и регулировал своевременную работу обоза. Эса со своими послушницами заведовала разведкой, благо Сокол дал своих лазутчиков, которые помогали ей в этом. А Михрютка с каждым днем становился все полезнее и полезнее. Двенадцать послушниц Эстрид жили с ней особняком. Она каждый день проводила с ними какие-то занятия в меру своих сил и возможностей. Жаль Ньёруна осталась в Хольмграде, но она здесь меня бы напрягала одним своим присутствием. Не доверяю я ей. В подкорке что-то против нее свербит.
Единственным лицом, который не руководил чем-либо, был Ага, всегда маячивший за моей спиной. Хотя нет, его руководство было над моей безопасностью. Иногда даже Ходот спрашивал у Аги разрешения войти в мой шатер, что говорило о его недюжинном авторитете.
Вот, собственно и весь совет. Пятнадцать человек без меня и Аги. Мой просторный шатер, который достался мне еще в бытность тысяцким, еле уместил командиров. Мы сидели за накрытым столом с кубками вина и браги. Небольшой пир перед военной компанией я решил совместить с проведением самого совета.
— Никогда ранее в этих землях не было столь величественной армии, — начал совет Радомысл, — нас здесь чуть более двадцати девяти тысяч человек. Еще пятьсот человек поплывут в сторону Скифского моря по рекам и переправам на двадцати трех драккарах через месяц.
Точно, я и забыл про мой флот. Они будут отправлены чуть позже, чтобы выйти на побережье Черного моря по уже очищенному нами пути.
— Царство Гардарики прославится в веках, — продолжил дядя, — мы привезем богатую добычу, на радость нашим племенам, — одобрительный ропот присутствующий поддержал Радомысла, — но я хотел бы обратить внимание на то, что успех нашего похода зависит от слаженности действий наших командиров с указаниями царя, — дядя по привычке начал баюкать свой деревянный протез.
— Спасибо, дядя, за то, что напомнил нам, кто тут виновник всех бед, — командиры усмехнулись, видимо, вспоминая, как я пытался донести суть боевых перестроений наших солдат, — мы долго и упорно тренировали нашу армию всю зиму и начало весны. На сегодняшний день мы готовы сразиться с любым врагом в чистом поле. Многие из вас, — я сделал паузу, обводя совет взглядом, — не знают нашего конечного маршрута, хотя Годслав ясно дал понять, как сильно он хочет выпить чарку браги из византийского дворца в Царьграде.
Отец Рюрика покрутил ус, пряча улыбку. Его одержимость осадой и взятием Царьграда была на слуху даже у обозников. Военный совет поддержал смешками немудреную шутку.
— Поэтому, — продолжил я, — могу только подтвердить нашу конечную цель, — я взял кубок с напитком, — за Царьград! За пир в захваченном городе византийцев!
Командиры поддержали меня радостными возгласами и шумно выпили. Энтузиазм отсутствовал только у Аршака и Радомысла. С Джуниором ясно, в византийской столице его родня, поэтому он не очень горел желанием участвовать в походе, но долг перед царством был сильнее. Радомысл же боялся, что рано идти на Царьград, так как еще не ясно какими силами мы будем располагать после борьбы за Киев и соседние территории.
После того, как мы выпили и поели, мои товарищи забросали меня вопросами о текущих делах.
— Первая наша цель — Чернигов, верно? — спросил Годслав.
— Да, — ответил я, — как и было условлено, завтра мы направимся на Чернигов, столицу радимичей. После взятия Чернигова, мы пройдемся мелкими отрядами по отдельным поселениям и крепостям, чтобы сообщить радимичам о смене власти.
— А если будут сопротивляться, то в полон не брать, так? — спросил Годслав, которому не нравится эта идея с самого начала, так как пленники для его племени — это живой товар.
— Да, пленных не брать. Более того, при наличии особо рьяного сопротивления, будем сжигать все поселение, а население направим в столицу будущего княжества.
— После радимичей, мы направимся в Киев, — сообщил Радомысл, — к тому времени Мезислав и его прихвостни соберут все войско именно там. Сомнительно, что они будут нас встречать в чистом поле, слишком неравные силы у нас с ними.
— Да, после Киева мы повторим разделение на мелкие отряды, — продолжил я, — единственное, что к древлянам отправим легионеров, — Ходот кивнул за своих подчиненных, — а когда они вернутся, то мы направимся к северянам.
— Хазары не осерчают от этого? — спросил варяг-ободрит, один из товарищей Годслава.
— Северяне не входят в состав каганата, они всего лишь данники, которых мы вольем в состав царства. Даже если хазары и расстроятся, — меня поддержали смешки, — то мы от них откупимся. Не стоит с ними связываться. Пока.
— А может, есть смысл захватить хазаров, а не византийцев? — подал голос Аршак, — Каганат слабее империи будет.
Командиры притихли, с интересом поглядывая то на меня, то на Аршака. Джуниор уже спрашивал меня об этом. Интересно, зачем он повторил этот вопрос при всех? Неужели он не понимает, что так создается иллюзия о разногласиях внутри военного совета. Я посмотрел на Эсу. Она была напряжена. Воительница думала так же как и я — руку даю на отсечение.
— У Аршака в Царьграде осталась подруга, — заявила Эстрид, — и он боится, что она, увидев наших воинов, перестанет вести беседы с Аршаком, ведь вокруг будут тысячи великолепных воинов. Такой выбор,