— Душ, — сказала она самой себе.

Будто водой можно смыть воспоминания об их поцелуях! У нее было чувство, что они останутся с ней навсегда. Впервые в жизни Серина испытывала такую глубокую страсть, что утратила контроль над всеми своими эмоциями.

Ванная комната, примыкавшая к спальне, была роскошной и изысканно отделанной, и снова Серина подумала о том, сколько же женщин бывало в этой комнате, в этом доме и… в объятиях Алекса!

Он, конечно, не слыл плейбоем, но имя его связывали с несколькими женщинами-красавицами — уверенными, богатыми, успешными.

«Я совершенно не похожа на них», — грустно подумала Серина, открывая кран.

Разве она могла вести такую светскую и роскошную жизнь? Когда погибли родители, ей пришлось отказаться от всяких надежд на какую-либо карьеру. Доставшееся ей в наследство имущество находилось в полном беспорядке. Серина спасла, что смогла, и стала продавать все, что было более-менее ценным, лишь бы Доран мог окончить свою престижную и дорогую школу. Да и потом ей приходилось экономить буквально на всем, чтобы оплачивать учебу Дорана в университете.

Именно поэтому его увлечение игрой, грозившее перерасти в зависимость, так тревожило Серину. Однажды, когда она застала его за этим занятием, Доран заверил ее в том, что когда-нибудь он будет заботиться о ней и содержать ее. Но, по ее убеждению, на этом поприще преуспевали лишь большие компании, а не отдельные любители-дилетанты.

Впрочем, в настоящее время Доран наслаждался жизнью в Вануату, поэтому хотя бы сейчас можно было не беспокоиться о нем.

Серина прошлась по комнате, любуясь изящными картинами, украшавшими стены.

Кто-то постучал в дверь. Это был Алекс. Лицо его было невозмутимым, когда он окинул быстрым взглядом ее обнаженные руки и шею.

— Тебе, наверное, надо надеть накидку или кардиган.

— Я надену что-нибудь, — сказала Серина, пожалев, что не догадалась об этом сама.

Взяв легкую накидку, Серина с негодованием подумала: поцелуй Алекса превратил ее в совсем другую женщину — возмутительно чувствительную к каждому его взгляду, к каждой модуляции его низкого голоса.

Ни она, ни Алекс не захотели выпить перед обедом, поэтому сразу приступили к еде. Обед им накрыла экономка Каролина Саммерс — тридцатилетняя женщина с приятной улыбкой. Она была прекрасным кулинаром. Неожиданно почувствовав голод, Серина с вожделением взглянула на блюдо из мидий и миндаля.

— Это мое любимое, — сказал Алекс. — Я еще на свадьбе заметил: тебе понравились блюда из морепродуктов.

Попробовав, Серина воскликнула с энтузиазмом:

— Как вкусно! Это национальное блюдо?

Я не знаю, где Каролина нашла рецепт. Возможно, она сама его придумала. Спросим ее, когда она вернется.

Серина стала расспрашивать Алекса о местной жизни. Пока он рассказывал, она наслаждалась звуком его голоса, видом его сильных загорелых рук, положенных на стол, живым теплом, исходящим от камина, и тишиной темнеющих полей….

Харуру оказалось наследством, доставшимся Алексу от отца. Герд и его брат Кельт были его родственниками по матери. И еще Серина узнала: хотя Алекс и называл это место домом, работа отнимала у него так много времени, что он не часто бывал здесь.

Она узнала и о том, что Харуру на местном языке означает «грохот».

— В горах есть водопад, который гремит так, что его слышно на очень большом расстоянии. Звук передается по земле.

— Как это?

— Здесь вулканическая почва, и, наверное, это особенность акустики.

Кроме всего прочего, Серина узнала и самое главное: ее влечение к Алексу все усиливалось, постепенно превращаясь в нечто угрожающее.

И это могло разбить ее сердце…

Следующим утром Алекс показал Серине свой сад. Впервые за всю свою жизнь она не смогла в полной мере сосредоточиться на красоте садовых форм — гармоничном сочетании деревьев, цветочных клумб и газонов. Сейчас Серина была способна видеть лишь мужчину, находившегося рядом с ней…

Но ведь это… не любовь?..

Она не могла позволить себе любить Алекса. Он четко дал понять, как к ней относится. Неудовлетворенное желание, пульсирующее между ними, свидетельствовало о том, что у них лишь физическое притяжение, и не более того.

С облегчением Серина нырнула в «лендровер» для небольшого путешествия по окрестностям. Извилистая дорога вела вверх, открывая потрясающий вид на зеленые холмы и поросшие лесом ущелья. Был виден и Тихий океан — голубая блестящая полоса под ярким зимним небом.

— Завтра мы поедем на ближайший пляж, — сказал ей Алекс, когда они уже ехали домой. — Надеюсь, у тебя есть теплые вещи?

— Конечно есть, — сухо ответила она. — Но тебе не надо развлекать меня. Завтра я арендую автомобиль и поеду сама осматривать сады, о которых прочитала в путеводителе.

Алекс взглянул на нее, прищурив глаза:

— Ты когда-нибудь ездила по улицам с левосторонним движением?

— О да, — невозмутимо ответила она, стараясь не смотреть вниз.

На дороге не было ограждений, и с той стороны, где сидела Серина, зияла глубокая пропасть. Серина жутко боялась высоты, но не хотела показывать Алексу, как сильно она нервничает.

Но возможно, он почувствовал это, потому что плавно сбросил скорость:

— Когда? И как часто?

— Я обычно навещала Дорана в его школе. И когда наша няня болела, я часто ездила в Сомерсет.

Она ездила в Англию и по другим делам: осматривала сады и брала интервью у их владельцев.

— Значит, ты можешь ездить по городу и с правосторонним, и с левосторонним движением?

— И езжу очень осторожно, — кивнула Серина.

— Если на дороге появится еще какой-нибудь транспорт, держись левой стороны, — сказал ей Алекс. Он взглянул на нее: — Тебе не надо арендовать автомобиль, я довезу тебя.

Какая-то птица внезапно взмахнула крыльями прямо перед лобовым стеклом.

Серина вскрикнула. Алекс замедлил ход и удержался на своей полосе.

— Никогда не пытайся объехать птицу или животное, — спокойно произнес он. — Многие люди погибли в автокатастрофах, пытаясь совершить резкий маневр, чтобы кого-то не сбить. Всегда оставайся на своей полосе, в своем ряду, если это автострада.

— Но ведь это совершенно инстинктивное желание — избежать столкновения? — возразила Серина.

— Сумей совладать с собой. Ты умеешь это делать.

Серина вспыхнула. Да, она умеет владеть собой, но только тогда, когда Алекс не притрагивается к ней…

— Другое дело, если перед тобой внезапно возник человек, но даже в этом случае ты должна взвесить все последствия, — добавил он.