Дронго резко поднялся и сел в кровати.

— Что случилось? — встревожилась Зулмира. — Тебе плохо?

Нет. Просто… у меня снова начинает болеть спина, — рассеянноответил Дронго. — Ты сказала мне, что больше любишь футбол, помнишь? Когда мыговорили об Эдуардо, ты сказала, что любишь футбол больше тенниса. Ты имела ввиду завтрашнюю экскурсию.

— Опять про Эдуардо! — Зулмира покачала головой. — Можешьуспокоиться и не ревновать. Я не в его вкусе. Ему больше нравятся мальчики.Сейчас это модно. С женщинами он не заводит романов.

— Про мальчиков потом, — отмахнулся Дронго. — Значит, ты мнесказала, а я не обратил внимания. Век живи, век учись, — сказал он последнююфразу по-русски.

— Что ты бормочешь? — не поняла она. — При чем тут Эдуардо.Забудь про него. Давай завтра поедем вместе…

— Вы поедете на стадион «Бенфики»? — переспросил Дронго. — Игруппу формируют из тех, кто сам выразил желание поехать?

— Конечно. Это же так интересно. А почему ты нервничаешь? Тызаписался в другую группу?

— В другую, — кивнул он. «Кажется, я чуть не допустилнепростительную ошибку. В таких делах, как моя нынешняя миссия, любая мелочьможет оказаться важной, а я был так увлечен красотой сеньоры Машаду, что необратил должного внимания на ее слова. Это мне урок, нельзя позволять себерасслабляться». Хотя если честно, то и любой другой на его месте вряд ливслушивался бы в ее слова и анализировал их. Что бы ни говорила красиваяженщина, хочется прежде всего быть рядом с ней, не думая ни об экскурсиях, нидаже о завтрашнем дне.

— Ты можешь включить меня в вашу группу? — спросил Дронго.

— Ну разумеется, — улыбнулась Зулмира. Она была счастлива,что он решил поехать вместе с ними. — Иди сюда, — потянула она его, — япостараюсь что-нибудь придумать для твоей спины.

Последней его осознанной мыслью была мысль о завтрашнейпоездке. Завтра группа делегатов посетит знаменитый стадион, на поле которого вбудущем году должен состояться финальный матч чемпионата Европы. Кажется,«Сервалу» предоставляется возможность проявить себя. Он ведь всегда личноосматривает место предполагаемой акции. Значит, среди группы экскурсантовзавтра может оказаться человек с характерным азиатским лицом в возрастешестидесяти четырех лет. «Нет, — подумал Дронго, — это было бы слишком просто.На самом деле вычислить «Сервала» — задача не из легких. Кахаров способен такизменить внешность, что, как говорится, мама родная не узнает. А что, если онвообще в этот раз примет решение не выезжать на место лично, а отправить одногоиз своих людей? В любом случае нужно попасть в эту группу и поехать вместе сними».

— Ты опять о чем-то задумался? — спросила Зулмира, глядя емув глаза.

— Только о тебе, — соврал Дронго, чувствуя себя почтипредателем. Но это ощущение быстро исчезло.

Он вернулся в свой номер, когда женщина заснула, уже в пятомчасу утра. Не раздеваясь, посмотрел на телефон. И вышел в коридор. Сноваспустившись к номеру своего напарника, Дронго осторожно постучал. Дверьоткрылась почти сразу же, как будто «Пьеро» ждал его прихода. Он был в брюках ирубашке.

— Вы не спите? — удивился Дронго. — Всегда на посту?

— Я умею сразу просыпаться и быстро одеваться, — недовольнобуркнул «Пьеро».

— Тогда извините, что вас разбудил, но я хотел васпредупредить. После первого дня заседаний организованы различные экскурсии поинтересам. Одна из групп поедет завтра на стадион лиссабонского клуба«Бенфика».

Он ожидал увидеть удивление или понимание на лице своегонапарника. Но тот спокойно ответил:

— Я знаю. И уже записался в эту группу…

— Почему же вы мне ничего не сказали? — зло осведомилсяДронго.

— Думал, что вы знаете. Не хотел вас задерживать. Вы такспешили к сеньоре Машаду. Как прошло свидание?

— Идите к черту! — еще больше разозлился Дронго. — Я никогдане обсуждаю с посто- ронними свои встречи с женщинами. Он повернулся и пошелобратно к лестнице. Дверь триста четвертого номера сразу закрылась.

«Этот тип работает как хорошо отлаженный механизм», —подумал Дронго о своем напарнике. Он еще не знал, что ему придется личноубедиться в профессиональных качествах «Пьеро», которые спасут ему жизнь.

На любом конгрессе, любом крупном международном мероприятии,все делегаты делятся на три категории: «профессионалов», «циников» и «лентяев».С первой группой понятно. Она обычно самая немногочисленная и самаядисциплинированная. Эти делегаты приезжают на конгресс с готовыми докладами,они просто рвутся рассказать коллегам о своем взгляде на проблему, которойпосвящен конгресс, готовы обсуждать ее сутками, забывая о еде, отдыхе инормальном сне. Но таких «профессионалов» становится все меньше и меньше. Этолибо абсолютные фанатики своего дела, коих в наш цивилизованный век почти неосталось, либо увлеченные молодые люди, еще не успевшие превратиться взаконченных циников.

Во вторую группу входят люди, уже прошедшие стадию«профессионалов» и убедившиеся, что одними научными конференциями,международными конгрессами и симпозиумами никакую проблему решить невозможно.Но такие встречи нужны для выбивания денег из международных организаций накомандировки чиновникам и на льготы различным региональным филиалам. Хотянаучные и практические результаты таких встреч равняются почти абсолютномунулю, тем не менее «циники» готовы охотно рассуждать о значении и пользе всехмеждународных организаций вместе взятых и каждой в отдельности.

И наконец, третья, самая большая группа — это откровенные«лентяи». Случайно попавшие на конгресс или совещание люди, которые заполняютнациональную квоту. Этим нравится сама возможность отправиться в другую странуна чужие деньги, получить билет бизнес-класса и хороший номер в отеле,гарантированное питание, солидные командировочные и вечерние приемы, во времякоторых можно и вкусно поужинать, и завязать полезные знакомства. «Лентяям»наплевать на все доклады, которые будут произнесены с трибуны, они готовыподписаться под любым документом, голосовать за любую резолюцию. Под любымпредлогом они отлынивают от конкретной работы, редко появляются в залахзаседаний, отсиживаясь в кафе и барах. Зато, вернувшись домой, гордорассказывают о своем личном вкладе в развитие очень важной глобальной проблемы.«Лентяев» распознать довольно легко, но все понимает, что это самые лучшиеделегаты, поскольку никому не создают ненужных проблем.

Именно поэтому среди делегатов любого международногосимпозиума больше всего «лентяев» и «циников», а «профессионалы» составляютлишь несколько процентов от общего числа, даже при самом благоприятномраскладе.

Дронго, сидя в зале, — и все же как бы со стороны — наблюдалза работой лиссабонского конгресса медиков. Заседания проходили прямо в отеле,и это было очень удобно для делегатов. Конечно, некоторые из сидящих в залеоткровенно зевали, кое-кто пытался уйти во время заседания, но достаточно многобыло и тех, кто с живым интересом слушал доклады других и пытался записатьсядля выступления сам, чтобы высказать свое особое мнение. Ради справедливостистоило обметить, что меньше всего лентяев и циников именно во Всемирнойорганизации здравоохранения. Такие ведомства, как ООН или ЮНЕСКО, просто надевяносто девять процентов состоят из непрофессионалов, способных заболтатьлюбую проблему, чтобы выбить деньги на советников и командировки, не гарантируяконкретный результат. И вся работа держится на кучке энтузиастов, которые иделят между собой основную нагрузку.