Раскопки позволили опровергнуть твердо установившееся мнение об отсутствии земледелия у населения левобережного Поднепровья. Здесь были найдены бывшие в употреблении серпы и зернотерки. Большое число импортных вещей достаточно ясно говорит о торговом значении этого города, относящегося уже ко времени сложения и развития скифского рабовладельческого государства.

Северней, в лесостепной области, культура скифов-земледельцев хорошо известна. Здесь открыты могильные памятники и поселения. К числу городищ, имеющих огромное научное значение, относится Вельское городище, раскопки которого были начаты еще до революции. В своем первоначальном виде Вельское городище представляло собой два укрепленных пункта. По-видимому, несколько позднее значительная территория была обнесена валом. Так было создано укрепленное убежище, куда скрывалось в случае опасности местное население, жившее в окрестных неукрепленных поселках. Таких открытых поселений на одной реке Ворскле известно более полусотни. На них, как и на Вельском и других городищах, открыты наземные дома, иногда слегка углубленные в почву, и землянки с глинобитными печами. Городища с подобными жилищами известны и по реке Суде. Как можно судить по найденным материалам, основой хозяйственной жизни являлось плужное земледелие, причем наряду с плугом, по-видимому довольно примитивным, употреблялись и мотыги. Все немногочисленные, известные нам в настоящее время земледельческие орудия достаточно убедительно свидетельствуют о высоком уровне техники земледелия. Было развито и пастушеское скотоводство. В числе домашних животных были крупный и мелкий рогатый скот, лошадь и свинья.

Подсобным занятием была охота, а по берегам рек — рыболовство. Как можно судить по анализу железных вещей, местные металлурги достигли высокого мастерства. Они изготовляли вещи из простого железа, знали цементацию[106] и приготовляли ножи и серпы из чистой стали[107]. Возможно, что металлургическое производство в это время превратилось в ремесло со сбытом продукции за пределы общины. Все остальные занятия носили семейно-натуральный характер. Каждая семья производила глиняную посуду и ткани. Большую роль играли в хозяйстве вещи, приготовленные из кости. Охотники сами резали и стрелы, и рукоятки ножей, и детали ткацких станков, и т.д.

Население лесостепи левобережной Украины находилось в тесных культурных связях с тогдашними центрами цивилизации, и прежде всего с греческими колониями Северного Причерноморья. Оттуда привозили вино, судя по большому числу обломков амфор, богатые расписные сосуды, часть которых восходит к VII веку до н. э. (ионийская посуда с Вельского городища), а также золотые украшения и бронзовые зеркала.

Это население было на одном уровне общественного развития с соседними скифскими племенами. Здесь уже выделилась родовая аристократия, владевшая рабами и богатым имуществом. В этом раннем обществе каждый мужчина был воином. Во главе общин стояли вожди, которых после смерти хоронили с большими почестями и пышностью. Над ними насыпали большие курганы, а в могилы клали богатый инвентарь.

Скифы-земледельцы левобережья лесостепного Днепра и их соседи принадлежали к разным племенам; об этом можно судить по характеру погребальных сооружений.

В бассейне реки Сулы покойников хоронили в прямоугольных ямах, ориентированных с севера на юг, под курганной насыпью. В ямах устраивались склепы из деревянных срубов или со стенами из вертикальных бревен, закрепленных нижними концами в канавах. В небольших курганах ограничивались покрытием ям деревянным настилом. Иногда умерших хоронили в насыпи старых курганов, устраивая для этого деревянные склепы. Можно думать, что эти впускные, как их называют археологи, погребения принадлежали родственникам погребенных в основной могиле.

Покойника обычно клали на спину, в вытянутом положении, головой на юг. Иногда встречаются парные погребения, в таких случаях женский костяк обычно находился слева от мужского. Иногда дно могилы покрывали золой или красной краской, которые символизировали огонь. Над деревянным покрытием могилы наблюдались остатки тризны.

Под курганными насыпями встречаются также остатки трупосожжения.

На Ворскле погребения в деревянных склепах, как правило, не встречаются. Здесь характерной чертой является покрытие пола лубом или деревом. Ямы имеют закругленные углы. Встречаются погребения в скорченном положении — так здесь хоронили и в эпоху бронзы. Этот обряд в силу непонятных причин сохранился и в эпоху раннего железа. Встречаются и сожжения, причем кости человека сложены в урну. Весьма возможно, что кремированные остатки здесь, как и на Суде, принадлежат племенам, проникшим с запада.

В лесостепной части, как и повсюду в Скифии, встречаются памятные курганы, не содержащие никаких погребений. Такие курганы, насыпавшиеся в память лиц, погибших вдали от родины, называются кенотафами. В памятные курганы также клали различные вещи. Если кенотаф был посвящен воину, то полагалось оружие: боевые топоры или секиры (знаки власти), копья, короткие мечи-акинаки, панцири. В богатых кенотафах встречаются навершия от балдахина и уздечный набор.

В женских могилах часто встречаются украшения. Заслуживают быть отмеченными поножья, которые попадаются в могилах мужчин лишь изредка. С покойниками клали жертвенную пищу, обычно в лепных сосудах. В более позднее время местная лепная керамика заменялась греческой привозной посудой.

Примером богатого погребения, принадлежавшего представителю родовой знати, может служить Старшая могила близ села Аксютинцы Сумской области. Этот курган, выделяющийся из числа прочих своими размерами, был окружен валом и рвом. Под насыпью находилась громадная яма, в которой был сруб на четырех столбах, расположенных по углам, имевший деревянное перекрытие. В углу ямы стоял большой глиняный сосуд, рядом лежали череп свиньи и кости теленка с ножом, находившимся между ребер животного. Напротив, в другом углу, обнаружена конская сбруя: уздечки с железными, костяными и бронзовыми псалиями[108] и ворворками[109] для кистей. У южной стены был уступ, на котором лежали бронзовые навершия, колчан и лук. Рядом с костяком среди вещей находились большое число бронзовых и костяных наконечников стрел, удила, короткий акинак и другой меч около 75 сантиметров длины, с остатками ножен, украшенных бронзовыми накладками. Тут же были панцирь и железные топоры. В той же Аксютинской курганной группе, но в другом кургане было обнаружено погребение наложницы[110]. Под насыпью находились две могилы. Одна, впускная, содержала два костяка, мужской и женский. При мужском лежало вооружение: меч с ажурной ручкой, секира, панцирь с поножами, колчан с сотней стрел. При женском костяке были обнаружены золотая серьга, ожерелье из золотых бляшек с изображением сфинкса, золотые бусы. На обеих руках были браслеты, состоявшие из золотых бус. Ноги украшали массивные бронзовые браслеты. В ногах лежало бронзовое зеркало с ручкой, украшенной головой барана. В углу гробницы стояла греческая амфора и часть туши лошади, от которой сохранилась кость. При раскопках было установлено, что голова женщины пробита со стороны лба железным гвоздем, который лежал здесь же. В данном погребении перед нами представитель рабовладельческой знати и, надо полагать, убитая наложница.