Все вроде бы как-то складывалось. Но Павлуцкий все оставался в Якутске, и то, неспроста. В указе императрицы явственно звучало, что бы он и Шестаков прибыли в Охотск, и как человек военный он хорошо сознавал, что нарушает приказ, а это может грозить смертной казнью.

В Охотск ему дорога заказана. Там уже хозяйничает казачий голова, и за все деяния капитана ждет в лучшем случае заключение под стражу.

Воевода Полуэктов, этот старый битый интриган, видя смятение Павлуцкого, успокоил его.

— Ты капитан послушай старика. Мы от столицы шибко далеко, страшно даже подумать. Здесь от случая, или судьбинушки нашей горькой, более зависишь, чем от государевых указов. Ты же в Анадырь за викторией рвешься, а государь победителей не казнит. К тому же, опять Русь без должного пригляда, будто и есть в ней лишь столица да престол. Ступай смело, твой день придет, будешь еще майором.

Слова воеводы несколько успокоили капитана. Будущие баталии с чукчами, без абсолютной виктории, он даже не мыслил. Его драгуны, гвардейцы, казаки признанны лучшими солдатами Северной войны, и дикие чукчи, при всей своей свирепости, виделись жалким противником. Один два сражения и они верноподданно падут к ногам драгунского капитана.

— Замиренный народ и земли, чукотские брошенные к ногам императора Российского, будут достойным прощением за все мои невольные прегрешения, — заключил, в конце концов, капитан Павлуцкий.

В начале декабря 1729 года, капитан Павлуцкий с главными военными силами экспедиции выступил из Якутска. Путь его лежал через Нижнеколымский на Анадырский острог.

Опустевший Якутск погрузился в зимнюю спячку.

— Беспокойные ныне времена! — вздыхал воевода Полуэктов. — То Беренг со своей экспедицией, то эти драчуны, Павлуцкий с Шестаковым. Благо, что провианта и добра всяческого везут с собой пропасть. Вот и сейчас половина имущества в Якутске брошена. Разве столь упрешь по нашим дорогам! Зато достаток перепадает не малый!

7

За делами Якутскими все как то и забыли о столице Российской империи. А между тем, в это же время, там происходили события, которые в недалеком будущем пополнят ряды героев этого повествования. Прошу извинить за неточность. Столичного статуса Санкт — Петербург никто не лишал. Шутка ли отменять Петровские указы! Но, тем не менее, при юном императоре Петре II Алексеевиче двор перебрался в Москву, что само собой вновь сделало сей град столицей. Хотя для Руси иметь две столице не диво, коль единой головы то нет!

Двор перебрался в старый кремль без особых волнений. Лишь ямщикам да многочисленной челяди пришлось похлопотать на славу. Ведь это не шутка, в каретах да на подводах столько знати с имуществом перевести за тысячу верст!

Ну а дела государственные! Что дела? Не до них ныне! За переездами так все архивы канцелярские перепутали, что проще сжечь, чем разобрать. Да какие дела нынче, время больно веселое. Балы, охота, развлечения всех мастей, как волной захлестнуло Российскую высшую аристократию. Победившие старые боярские роды услаждались властью, решив, что власть эта сама цель, и дальнейшие деяния вовсе не к чему.

Год 1729 для России получился совершенно бездельным. Даже большая война в Великой степи, что приключилась между Джунгарами и Казахами, нашими южными соседями, ни коим образом не побеспокоило ее праздность. Каждый член императорской фамилии завел свой двор и устраивал свою жизнь как хотел.

Нас сейчас интересует цесаревна Елизавета Петровна. Эта общепризнанная красавица была любима всеми. Отец Петр Алексеевич боготворил ее, желая выдать замуж не менее как за императора Франции. Матушка Екатерина I, хотевшая передать ей имперскую власть, но жестоко подавленная Меньшиковым в этом своем желании. Император ПетрII, ее племянник и малолетний поклонник. Многие послы Европейских держав тайно предлагали ей средства и армии, что бы узурпировать власть. Но она, будучи ветреным, веселым, жизнерадостным и очень душевным созданием, этого не ценила, а то и вовсе не замечала. Ее сердце и помыслы стремились к любви, и вот уже несколько лет были заняты молодым красавцем, офицером лейб-гвардии Семеновского полка Алексеем Шубиным. Их отношения развивались стремительно, страстно, и как им казалось со всей серьезностью на будущее.

Переезд в Москву был воспринят Елизаветой и Алексеем с превеликой радостью. Хоть он уже и служил при цесаревне, но то была служба, а отношения приходилось скрывать хотя бы для видимости. А тут возможность жить в собственном дворце по собственному укладу.

На деньги, что Елизавета бес особого труда выпросила у малолетнего императора, по ее поручению Алексей Шубин приобрел на свое имя поместье Александровское, что находилось под Москвой, в нескольких верстах от Сергеева Посада.

Здесь в Александровской Слободе, а точнее в шести верстах у селения Курганиха и расположились хоромы для приезда двора Елизаветы Петровны. Жизнь для наших влюбленных превратилась в сплошную усладу. Пиры, охота, любовь вот те занятия, что переполняли их жизнь в этом году.

Они подходили друг другу, как нельзя лучше. Оба страстные неутомимые любовники, их пара блистала на балах как по причине их внешней красоты, так и в связи с умением выписывать различные фигуры и пируэты. Поистине это была самая красивая и грациозная пара при дворе Петра II.

Их пребывания в Курганихе стали частыми. Влекло их сюда желания уединится, для услады любовной, а в качестве разнообразия была охота, травля волков, зайцев. Бешенные лошадиные скачки, свирепые хищники, выстрелы, кровь, были весьма удачным дополнением. Вот только Елизавета более предпочитала псовую охоту на зайцев, а Алексей травлю волков.

Казалось ни что не нарушит их будущего. Цесаревна, далекая от тщеславных амбиций стать императрицей, не исключала даже возможность их тайного венчания, что стало входить при дворе в моду. Ну а Шубин наоборот, видел свою возлюбленную только на троне, а себя рядом возле нее, и могуществом затмевающим Меньшикова. Он даже повел среди гвардейцев разговоры крамольные. Ведь любимая Петровская дочь и в армии была весьма любима.

Сильно вознесся молодой повеса, забыл свое место. Не заметил даже как тучи стали сгущаться над его головой.

Глава 4. Афанасий Шестаков

Будем же уважать наше прошлое,

ибо без него все мы, как деревья без корней.

Будем чтить священную память людей

из былого времени с их нелегкой и сложной судьбой.

Валентин Пикуль

1

Ватагами, по два три десятка человек, ушла партия Шестакова в Охотск. Пошли водой, старым проверенным транспортом, на речных стругах вверх по реке Алдан. Оно может и подлиннее, чем напрямки по сухопутью, но здесь путь редко измеряют в верстах. Более значимо, сколько времени проведешь в дороге, да сколько груза взять сможешь? В этом отношении река во многом ловчее. Хотя выбора у Афанасия Шестакова и не было. Не подумайте ничего плохого о ямщицком извозе на Руси. Они добрались даже в эти дикие места. Правда дорог еще не было, но вьючная тропа от Якутска до Охотска уже была. По берегам рек, через хребты лесистых гор причудливой змейкой петляла она среди таежных дебрей.