– Право сопротивляться насилию силой, – подмигнула девушка, – не подлежит сомнению! Никому не позволено ограничивать свободу личности.

– А-а-а, понятно, – Каминский спрятал кастет в карман. – Вы анархисты…

Время в Италии пролетело незаметно. Мимолётный роман с Кларой не отвлёк журналиста от работы. Ганс написал серию язвительных антифашистских статей и засобирался домой.

– До встречи на баррикадах! – весело попрощалась с ним юная анархистка.

Итальянский плакат с портретом Бенито Муссолини, 30–40-е годы XX века

Американская почтовая открытка времён Второй мировой войны с подписью «Я приду домой богатым!»

Через несколько дней Каминский вернулся в Кёнигсберг. Встреча с родным городом Ганса не порадовала – по улицам чаще, чем прежде, маршировали штурмовики с фашистскими свастиками на рукавах. Все только и говорили о том, что Гитлер рвётся к власти. Поразмыслив, Каминский решил ехать в Берлин. С коричневой чумой лучше бороться в столице…

Вскоре он издал первую книгу «Фашизм в Италии» и стал работать в одной из центральных газет социал-демократов.

– Фашизм насаждает систему массового психоза, – писал журналист. – Безумная экзальтированная толпа сторонников фюрера утратила способность к самостоятельному мышлению. Это может привести только к одному: разжиганию жажды крови, оправданию зверств и насилия.

25 января 1933 года Ганс Каминский прошёл по Берлину в составе 130-тысячной демонстрации.

– Долой фашизм! – скандировали собравшиеся. – Не допустим коричневых к власти!

Но в конце января 1933 года Адольф Гитлер стал рейхсканцлером. Началась мрачная эпоха террора – по Берлину прокатились первые аресты. Чудом Каминский не попал в руки фашистов. Друзья помогли ему бежать во Францию.

Не успел Ганс обустроиться на новом месте, как Францию потрясли грозные события. В феврале 1934 года фашисты и правые радикалы попытались захватить власть в стране. Они прошли маршем по Парижу и атаковали здание парламента. Полиция открыла огонь по многотысячной толпе, но сдержать её не удавалось. Первыми на помощь правительству пришли, как ни странно, анархисты. Следом подтянулись коммунисты и социал-демократы. Общими усилиями правым не дали совершить переворот.

В одной из групп анархистов был и Каминский. В кулаке он сжимал привезённый из Италии кастет. Ганс наконец-то научился драться…

Марш чернорубашечников на площади Сиены в Риме, 1933 год

А буквально через несколько месяцев – летом 1936 года – вспыхнул фашистский мятеж в Испании. Каминский немедленно добился от редакции одной из коммунистических газет командировки в Барселону.

19 июня 1936 года в этом городе высадился десант франкистского генерала Мануэля Годеда. Днём раньше он захватил власть на острове Мальорка и вот теперь решил попытать удачи в Барселоне. Поначалу фашистам удалось взять под контроль центр города, но на этом их успехи закончились. Барселонские анархисты захватили все местные арсеналы и раздали оружие своим многочисленным сторонникам. Не прошло и суток, как путчисты были сброшены в море.

Так что Каминский с первых дней окунулся в атмосферу настоящей антифашистской борьбы. Вскоре на помощь республиканской Испании стали прибывать добровольцы со всего света. На 80 процентов – коммунисты и социалисты. Десятки тысяч бойцов. Одних только анархистов приехало более двух тысяч человек – 250 из них были немцами, более 500 – из Италии.

Началась долгая гражданская война…

Одновременно на помощь мятежному генералу Франко пришли Гитлер и Муссолини. Они прислали испанским фашистам своих солдат и офицеров. Анархист Гарсиа, бежавший с захваченной франкистами территории в Барселону, рассказывал Гансу о немцах с нескрываемым презрением.

Гарсиа хотел записаться в бригаду анархистов, которую республиканцы собирались отправить на фронт. Командир бригады Буэнавентура Дуррути понимал, что и он сам, и его подчинённые слабо знают военное дело. Поэтому попросил у военного министерства советника. Дуррути дали прибывшего из СССР советского офицера-добровольца Хаджи Умара Мамсурова. Анархист Буэнавентура взглянул на аккуратного военспеца и сказал:

«Я знаю, что ты коммунист. Но сражаться мы будем вместе».

Буэнавентура Дуррути, 1936 год

Вскоре бригада вступила в первый бой, потеряв почти половину личного состава.

Ганс был на позициях вместе с анархистами. Бойцы всячески оберегали журналиста.

– Твоя задача не стрелять, – говорили солдаты, – а писать об этой войне правду…

Ганс старался. Каждый раз, возвращаясь с фронта в Барселону, он садился за очередную статью. Как правило, делал он это в небольшом кафе, за чашкой крепкого кофе.

– Вот и встретились на баррикадах! – услышал он однажды знакомый голос.

Клара! В военной форме, пилотке, с винтовкой и пулемётной лентой через плечо. Ганс ничуть не удивился. А где же ей сейчас быть, как не в Испании…

Вместе с Кларой за столик к Гансу подсела пожилая женщина.

– Познакомься, – представила незнакомку Клара. – Эмма Гольдман. Между прочим, как и ты, она из Кёнигсберга.

– Я выросла в этом городе, – улыбнулась Эмма. – Жила там с бабушкой до 1879 года. Но потом переехала в США.

– Она настоящая анархистка, – восхищённо смотрела на собеседницу Клара. – Директор ФБР Гувер назвал Эмму «самой опасной женщиной Америки»! Она несколько раз сидела в тюрьме.

Эмма Гольдман, 1911 год

«Медовый месяц» у Ганса и Клары длился почти полгода. Затем счастье закончилось. Каминский увидел, как его итальянка вышла поутру из отеля с испанским анархистом Гарсиа.

– Ты мне изменила? – Ганс схватил подругу за руку.

– Я отдалась Гарсиа во имя революции! – гордо вскинула голову Клара. – Завтра он опять убывает на фронт. А ты – мелкобуржуазный собственник, а не анархист!