– Что ты, нет. Оно мне нравится. – Корделия заставила себя взглянуть прямо в глаза возлюбленному. Боже, они были так близко, что ее пробирала дрожь. Эти глаза цвета золотистого сиропа, цвета меда, составлявшие резкий контраст с черными зрачками. Она слышала, как люди перешептывались между собой, слышала всякие глупые разговоры; некоторые находили его глаза странными и необычными для Сумеречного охотника, считали это знаком того, что Джеймс – в некотором роде чужой среди них. Ей же казалось, что они прекрасны, эти глаза цвета пламени и золота; именно такой цвет, как она представляла себе, имеет пылающая сердцевина солнца. – С другой стороны, я иногда думаю, что оно мне не совсем к лицу. Маргаритка – это такая хорошенькая маленькая девчушка с ленточками в волосах.

– Ну что ж, – промолвил он. – По крайней мере, один из этих эпитетов тебе подходит.

И он улыбнулся. Это была милая, ласковая улыбка, Джеймс всегда так улыбался ей, но в этой улыбке было сейчас что-то еще, намек на нечто большее – что же он имел в виду, то, что она хорошенькая, или что она маленькая девочка? Или он просто хотел сказать, что она девушка, а не юноша? Что же на самом деле он имел в виду? О Небо, подумала Корделия, флирт – это такое сложное дело!

Стоп, погодите, неужели Джеймс Эрондейл флиртует с ней?

– Завтра мы устраиваем пикник в небольшой компании в Риджентс-парке, – произнес он, и Корделия напряглась. Неужели он собирается пригласить ее куда-то? Она предпочла бы прогулку вдвоем верхом или в карете, или пешую прогулку в парке, но она согласна была и на пикник в большой компании. По правде говоря, она согласилась бы сейчас даже на визит в Аид. – Говорю на случай, если Люси еще не упоминала об этом…

Внезапно он смолк и пристально взглянул куда-то мимо нее, в сторону дверей бального зала. Проследив за его взглядом, Корделия увидела высокую женщину, тощую, как огородное пугало, в черном платье, какие носили простые люди в знак траура. Седые волосы были уложены в прическу, вышедшую из моды лет двадцать назад. К женщине спешила Тесса с несколько озабоченным выражением лица. Уилл следовал за женой.

Когда Тесса приблизилась к гостье, та отступила, и оказалось, что за спиной у нее стояла юная девушка. Девушка была одета в платье цвета слоновой кости, и светлые кудри, почти белые, но отливавшие золотом, падали ей на плечи. Незнакомка грациозно присела в реверансе перед Тессой и Уиллом, и в этот миг Джеймс отпустил руки Корделии.

Они больше не танцевали. Джеймс без единого слова отвернулся от Корделии и быстро направился в противоположный конец зала, к новоприбывшим. Она так и стояла, не шевелясь, не зная, что делать, скованная неловкостью и смущением, в то время как Джеймс склонился над рукой прекрасной блондинки. Среди танцующих поднялся ропот. Люси прекратила танцевать и отстранилась от Мэтью; на лице ее отразилось крайнее изумление. Алистер и Томас уставились на Корделию с ошеломленными лицами.

Корделия вдруг сообразила, что мать может в любой момент заметить, как она топчется среди танцующих пар совершенно одна, брошенная своим партнером, и устремится к ней на помощь, и тогда она, Корделия, умрет. Она умрет от унижения. Корделия взглядом обшаривала помещение в поисках ближайшей двери, собираясь обратиться в бегство, когда чьи-то пальцы обхватили ее запястье. Кто-то жестом опытного танцора привлек к себе, взял ее руку, и мгновение спустя она снова закружилась в танце, механически следуя за своим кавалером.

– Вот так будет лучше, – заметил Мэтью Фэйрчайлд. Светлые волосы, пряный восточный одеколон, любезная улыбка. Прикосновения его были осторожными, деликатными. – Только сделайте над собой усилие, улыбнитесь, и никто ничего не заметит. В любом случае, в глазах общества мы с Джеймсом практически взаимозаменяемы.

– Джеймс… бросил меня, – пролепетала Корделия. Она еще не оправилась от потрясения.

– Я знаю, – ответил Мэтью. – Очень некрасиво с его стороны. Джентльмен может оставить свою даму во время танца лишь в том случае, если в доме начался пожар. Я ему скажу на этот счет пару слов.

– Пару слов, – машинально повторила Корделия. Она начинала отходить от первоначального шока и ощутила прилив злобы. – Пару слов?

– Может быть, пару предложений, если это вас утешит.

– Кто она? – спросила Корделия. Ей не хотелось спрашивать, но потом она решила, что лучше узнать правду с самого начала. Всегда лучше знать правду.

– Ее зовут Грейс Блэкторн, – негромко произнес Мэтью. – Она приемная дочь Татьяны Блэкторн, они совсем недавно приехали в Лондон. Насколько я понимаю, она выросла в какой-то деревенской развалюхе в Идрисе – там Джеймс с ней и познакомился. Они раньше виделись каждое лето.

«Эта девушка живет не в Лондоне, но она собирается переехать в город и провести здесь довольно долгое время».

Корделия испытала приступ тошноты и головокружения. Как она могла подумать, что Люси говорит о ней? Что Джеймс влюблен в нее?

– Вы бледны, вижу, вам нехорошо, – заметил Мэтью. – Вам не нравится, как я танцую? Или вам не нравлюсь лично я?

Корделия собрала волю в кулак. Она была Корделией Карстерс, дочерью Элиаса и Соны, и происходила из древнего рода Сумеречных охотников. К ней по наследству перешел знаменитый меч Кортана, который передавали в семье Карстерсов из поколения в поколение. Она приехала в Лондон, чтобы спасти своего отца. Она ни за что не потеряет лицо в присутствии малознакомых людей.

– Наверное, я немного нервничаю, – произнесла она с искусственной улыбкой. – Люси говорила, что вам очень трудно понравиться.

Мэтью издал громкий смешок, и Корделия вздрогнула от неожиданности. Но он быстро овладел собой и придал лицу обычное снисходительное выражение.

– Вот как? Люси настоящая сплетница.

– Но не лгунья, – сказала Корделия.

– Что ж, вам нечего бояться. Я не испытываю по отношению к вам отрицательных эмоций. Я вас едва знаю, – усмехнулся Мэтью. – Но я неплохо знаю вашего брата. В школе он причинил мне, Кристоферу и Джеймсу немало неприятностей.

Корделия неохотно взглянула в сторону Джеймса и Грейс. Они потрясающе смотрелись рядом: его черные волосы, ее белые кудри и красота ледяной девы составляли поразительный, но привлекающий взгляд контраст. Словно пепел и серебро. Ну как, как, как могло ей, Корделии, прийти в голову, что юноша, подобный Джеймсу Эрондейлу, может заинтересоваться девушкой с ее убогой внешностью?

– Мы с Алистером совершенно не похожи, – буркнула Корделия. Она не хотела развивать эту тему. Ей казалось, что это было бы предательством по отношению к брату. – Например, мне нравится Оскар Уайльд, а ему – нет.

Мэтью слегка улыбнулся.

– Вижу, вы направляете свои стрелы прямо в самое чувствительное место, мисс Корделия Карстерс. Вы действительно читали произведения Оскара?

– Только «Портрет Дориана Грея», – призналась Корделия. – Да и то после него мне несколько дней снились кошмары.