Мышцы задергались на челюстях Благочестивого Лорда. - Извинения, фримен...

- А что с беднягой стражником? Любовь Хрила вряд ли совладала с остатками его позвоночника.

- Боец Брехью, - едва шевельнул он сжатыми челюстями, - скончался от ран.

Я смотрел на Благочестивого Лорда. Благочестивый Лорд смотрел на меня. Никто из нас даже не моргнул.

Брехью. Еще имя в чертовски длинном списке. Брехью. Я не желал его убивать. Даже не знал его. И что? Не то время, не то место, заряженное ружье не в тех руках. Конец истории.

И таких историй много скопилось внутри черепушки. - И что же, у всех рыцарей поблизости нашлись дела поважнее?

- Боец отверг Исцеление.

- Он - что?

- Боец Брехью оставил вдову и двух дочерей. Как вы и сказали, Любовь Хрила могла сохранить ему лишь жизнь. Весь остаток дней он нуждался бы в особом уходе. Пенсию Ордена будет полезнее потратить на благополучие семьи, нежели на уход за калекой.

У меня ниже живот есть шрам, а на спине еще один, родня первому. Также в позвоночник вставлено устройство. Оно - при помощи особой техники концентрации и толике магии, которой я овладел за последние три года - позволяет мне ходить. Несколько лет я жил без него; еще несколько лет оно работало кое-как и не всегда.

Я сказал: - Чертовски жаль.

Маркхем сел прямее, словно в комнату вошел сам Правовед.

- Он умер с честью. Вам не понять.

- А его жена поняла? Кто-нибудь спросил дочерей, не лучше ли потратить деньги на отца?

- Не таков наш путь - обременять любящих Солдата родственников подобными решениями.

- Готов спорить, ныне они исходят слезами благодарности за вашу заботу и внимание.

- Полагаю, - ответил Маркхем, - они рыдают от гордости за Бойца Брехью, павшего в битве. На что уповает каждый хриллианец.

- Ага, вы правы. Как угодно. - Я поискал глазами башмаки. - Мы закончили?

- Остался вопрос извинений, фримен.

- Не любитель подобного. Дайте уйти. Я сам отыщу, где переночевать.

- Для вас снята комната в "Пратте и Красном Роге". Это небольшой отель в нашем приходе.

- Может, я пожелаю иного места.

- Вы остановитесь в "Пратте и Красном Роге".

- Неужели?

- Неподчинение законному приказу Рыцаря Хрила есть серьезный проступок; это вызов Самому Хрилу. Вы хорошо меня поняли, фримен?

- Лучше, чем хотелось бы. Да где же гребаные башмаки?

- Фримен, прошу. - Маркхем казался искренне уязвленным. - Мы лишь умоляем о небольшой любезности.

- Мы?

- Я и Поборник.

- Вы и Поборник? - Я пожал плечами. - Что именно за любезность?

- Поскольку Рыцарь Аэдхарр сейчас... недоступен, Орден Хрила, Правовед и Гражданство Бранного Поля скромно просят вас согласиться на извинения, кои будут принесены самолично Поборником Хрила.

Я моргнул. - Что?

- Поскольку Рыцарь Аэдхарр сейчас...

- Нет, нет, я... я думаю, что услышал вас. - Я коснулся рукой головы, не чувствуя особенных шишек; потряс головой, что не родило дурноты и мерцания в глазах. - Поборник желает извиниться? Сам Поборник Хрила?

- Да.

Я снова потряс головой. - Это как получить предложение работы от папы римского.

Брови Маркхема опустились намеком на хмурую, седую гримасу. - Что за папримс?

- Забудьте. Ладно, пусть войдет.

- Прошу прощения?

- Пусть войдет. Я человек занятой.

- Фримен Шейд, вы не поняли. Поборник не явится сюда по вашему зову; мне поручено доставить вас в его присутствие.

- Не думаю.

- Фримен?

- Передайте Поборнику благодарность за сочувствие, но у меня чертовски много дел.

- Фримен, вы так и не поняли...

- Один из нас точно.

- Мне поручено доставить...

- А я говорю, что не пойду. - Я сделал улыбку менее дружелюбной. - Или вам также поручено связать меня и тащить на веревке?

Маркхем стал очень спокойным. Спокойным, как ящерица, почуявшая мышь. - Связать вас, фримен? Вовсе нет. Мне лишь поручено доставить вас: моя должность при Поборнике и пред Хрилом включает выполнение поручений юридического характера. Поборник не уточнял, пойдете ли вы по доброй воле. Или в полном сознании.

Его лицо не изменило выражения. - Или живым.

- Все вы такие дружелюбные, сучьи дети?

Губы Маркхема спрятались так надежно, что мне удивительно вообще видеть его лицо. - Это будет сложно, только если вы будете мешать.

Я смотрел на него так долго, что вспомнил, насколько стар.

- Да какого хрена, эй? Идем.

Каменнолицый стражник принес мой сундук и стоял столбом, пока я вынимал тунику, куртку и брюки, вытрясая в окно остатки порошка от клопов. Башмаки были сырыми. Даже после горького "седельного" мыла воняли кровью.

Я скомкал белый лен и вручил стражнику. - Раздайте нищим, как и прочие мои вещи.

Стражник позволил комку отскочить от груди и даже не посмотрел, куда он упал. - В Пуртиновом Броде нет нищих.

Я пожал плечами. - Тогда запихай себе в зад.

Маркхем ожидал меня у потайных ворот крепости. Хотя в кишках еще бурчало, а ноги-макаронины были явно переварены, я тащил дорожный сундук по камням двора с наилучшей имитацией резвости, и кусал губы, чтобы не застонать перед Благочестивым Лордом. - Вы, сосу... гм, парни - вы везде ходите пешедралом?

- Сносим тяготу Доспехов Хрила своими силами. Верно.

- Своими силами. Ага. И я о том. Но для того, у кого нет Своих Сил, сундук не походит на перьевую подушку.

- Разумеется, фримен. - Маркхем стал посреди улицы и указал на тележку.

Тащивший тележку грилл, потный, лет под шестьдесят, в домотканой рубахе и бесформенных, рваных внизу штанах, воняющий дерьмом и дешевым дурманом - отпустил оглобли и выразил покорность. Встал на колени, руки у пяток, лоб впечатан в мостовую у сапог хриллианца. - Чево лорд желаит от бедняка, чем услужисть?

- Фримен поедет на тебе, Годный, - произнес Маркхем. - Загружай.

Грилл неловко встал на ноги и схватился за сундук со всем энтузиазмом, дозволенным ему артритическими суставами; я заметил, как он кривится под весом груза и сказал: - Эй, давай я сам...

- Нет, нет, вы смотрите, я смогу, бутьуверены. - Рикша склонил голову ниже, глаза на мостовой, выгибая спину в неуклюжем поклоне, отчего теменной гребень оказался ниже подбородка. - Пожалте залезть, кватч. Я делать свою работу, ладна?