– Идите сюда, вот же... – начал было он, но осёкся, прикованный к фотографиям.

Он не мог поверить своим глазам.

На всех фотографиях был он один. Он репетировал на трубе, он закидывал в корзину трёхочковый, поднимал над собой медаль олимпиады по физике. На семейных портретах их было только трое – мама, папа и Джастин. Даже детские фото, на которых раньше всегда красовались два толстеньких забавных младенчика, теперь показывали только одного – Джастина.

Ни единой фотографии с Микелем.

Словно брата стёрли с лица земли.

Словно его никогда и не было.

Джастин помчался к себе в комнату. Родители кинулись за ним, на их лицах читалась уже не тревога, а испуг. Джастин принялся выгребать одежду брата из шкафа.

– Видите, это его одежда, Микеля, моего близнеца, – проговорил он, запыхавшись, и добавил, указывая на заправленную кровать. – А это его кровать. Мы в одной комнате живём.

– Сына, это твоя одежда, – ответил папа, качая головой. – А кровать для друзей, на случай, если ночевать останутся. Это твоя собственная комната.

– Друзья? – переспросил Джастин. – Но у меня и друзей-то нет. И ночевать у меня никто ни разу не оставался.

– В смысле? – не понял папа. – У тебя этих друзей тонны. Иначе как тебя старостой класса выбрали?

– Чем мы, конечно, очень гордимся, – вставила мама. – Главное, как на выборах-то проскочил – выиграл почти без борьбы.

– Да нет же, это Микель у нас звезда, – всё ещё сопротивлялся Джастин, в страхе отступая назад. – Мой брат-близнец. Это вокруг него всегда народ вертится. Считайте, толпа преданных фанатов... – Он покопался на книжной полке и выудил свой школьный фотоальбом. – Вот, смотрите. – И он перелистнул на страницу с награждениями.

Но вместо Микеля везде пестрели его фото. Фото Джастина.

– Да куда же мой б-брат подевался? – заикаясь, обронил Джастин, уставившись на своё фото под надписью «Человек года». Как? Как такое возможно?

– Джастин, прекрати. Нет у тебя никакого брата, – сказала мама. – И знаешь, я как бы в некотором роде там присутствовала. Когда ты родился. Думаю, если бы у меня родилось двое детей, я бы запомнила.

– Я тоже присутствовал, – вставил папа. – И не то чтобы такое просто забыть.

– И не надо. Самый счастливый день в нашей жизни, – прибавила мама, улыбаясь. – Мы так гордимся тобой. Лучшего сына и желать нельзя.

– Может, тебе сегодня остаться дома? – заботливо спросил папа. – Что-то я подозреваю, что у тебя может быть жар. Кажется, даже галлюцинации.

– Да нет, я в порядке... Всё нормально. Просто во сне привиделось.

И он ущипнул себя – как следует. Но на этот раз не проснулся. Родители стояли перед ним, по-прежнему ошеломлённые, а брата по-прежнему не существовало в природе. Джастин опустил глаза на годовой альбом, который держал в руках. Теперь страницу за страницей заполняли его фотографии вместо фотографий Микеля. Он играл в джаз-ансамбле, улыбался из рядов баскетбольной команды, стоял на награждении победителей олимпиады.

И только тут он вспомнил о сделке, которую заключил этой ночью с Человеком- тенью. «Так это не сон. Всё так и было», – с ужасом осознал Джастин. Он действительно украл у брата трубу и отдал её Фасилье в обмен на судьбу, которую тот ему обещал.

«Но я же не этого хотел», – яростно подумал Джастин.

Он всего лишь хотел выступить из тени брата, узнать, каково это, быть в лучах славы. Он совсем не хотел, чтобы брата не было вовсе.

Они не об этом договаривались. Вспомнилась хитрая ухмылка, с которой Фасилье забирал трубу. Джастин потянулся к амулету, который всё ещё висел у него на шее. Вспомнилось заодно и увещевание бабули держаться подальше от Человека-тени.

Живот у Джастина свело. Стало тошно, невыносимо. В голове крутился один и тот же вопрос:

«Что же я наделал этой ночью?»

Джастин вошёл в школу под нескончаемые упрёки совести. «Что же я наделал этой ночью?» Вопрос так и крутился в голове, точно въедливый хит. Каждый раз, как он снова всплывал в мыслях, внутри всё неизменно сжималось. В ушах звучали голоса родителей: «Какой ещё Микель?»

Даже имя было им незнакомо. От этого воспоминания Джастину становилось особенно плохо. Надо поскорей найти способ разрушить заклинание. Он не на это рассчитывал, когда тайком забирал у брата трубу и заключал сделку.

Амулет тяжело оттягивал шею. Джастин протянул руку и провёл пальцами по черепу через ткань рубашки. «Надо было тебя слушаться, – хмуро подумал он. – Ты ведь меня предупреждал».

Внезапно впереди коридор огласил радостный голос.

– Опа, Джастин! – воскликнул Колтон как только завидел парня, и поспешил Джастину навстречу. Подбежав, приветливо хлопнул его по плечу. – Эй, братан, как жизнь?

Колтон и его братва сгрудились вокруг Джастина, который шарахнулся в сторону. Должно быть, очередной прикол.

– Э-э, извините меня за игру, – пролепетал Джастин. – Обещаю, в следующий раз буду играть лучше и заброшу побольше мячей.

Колтон как-то странно на него посмотрел, а потом ухмыльнулся.

– Побольше? Это как? Чувак, да ты их в щепки разнёс. Да с таким отрывом – думаю, самым большим за всю историю школы. Точно говорю, наверняка рекорд.

– К-кто, я? – пробубнил Джастин, растерянно оглядываясь на остальных громил.

– Ага, особенно этот трёхочковый в самом конце, – добавил восторженно Колтон, обнимая Джастина за плечи и уводя по коридору прямо сквозь толпу школьников, спешащих на урок. Колтон присвистнул, изображая, как именно полетел трёхочковый, и продолжал петь дифирамбы: – Да ты просто трудяга. Куда уж лучше? Шутишь, что ли!

– Ну да, я не останавливаюсь на достигнутом, – поддержал Джастин, понемногу начиная сходить с ума. Что это – Колтон вдруг начал его уважать? И он набрал больше всех очков на баскетболе?

Казалось, будто они просто перепутали его с Микелем. Только в этом мире никакого Микеля не было. Складывалось впечатление, будто Джастин просто занял его место. Перед ним простиралась альтернативная реальность.

Только как такое возможно?

Пока они шли с Колтоном по коридору, к ним то и дело приставали другие ребята, и все что-то хотели от Джастина.

– Джастин, подпиши мне альбом!

– И мне!

– Мне первому!

Ему в руки пихнули ручку и раскрыли альбом на форзаце. Все в ожидании уставились на Джастина. Он принялся подписывать своё имя – снова и снова, и вдруг случилось кое- что невероятное. Чувство вины понемногу рассеялось, и её место занял необычайный душевный подъём.

Так вот как чувствовал себя его брат? Как звезда Инстаграмма? Быть в центре внимания, купаться в лучах славы было гораздо приятнее, чем стоять в тени. Джастин поднял глаза от альбомов и его взгляд упал на Райли. Та стояла у шкафчиков, доставала учебники и клала их в рюкзак. Затем осуждающе посмотрела на Джастина. Брови нахмурились, нос наморщился. Джастин даже застыл с ручкой в пальцах. Как будто она знала, что он натворил. Только как?