Шу кивнула и быстро взобралась на улитку. Оттуда она спрыгнула уже в человеческой форме, одетая в один из своих повсякдневных нарядов слуги.

Мика присвистнула:

— Ты что, от жениха сбежала, что ли?

Шу выгнула бровь:

— С чего такие выводы?

Мика поморщилась:

— Ты если только пуговки из гномьего чёрного золота, которые на кафтане, продать решишь — легко оплатишь себе место в караване, да не на улитке, а в самоходной машине на пуховой перине. И с чего бы такой девке прятаться в благовониях? Только если свинтила из-под венца, ну, или внутрисемейные разборки.

Шу вытаращила глаза, присмотрелась к собственным пуговицам и едва не простонала — драконы. Они просто не могут не наряжать свои куклы в блестяшки, даже если речь о приближенных слугах.

Бровь Мики, наблюдавшей за реакцией собеседницы, поползла вверх, делая её обезображенное шрамами лицо ещё более гротескным.

— То есть, ты даже не знала?

Шу вздохнула:

— Нет, это был мой повседневный наряд.

— Ага. Ясно. Так что — нежеланный жених или семейные разборки?

— Нечто среднее, — пожала плечами лиса, — Я не такая знатная, как ты думаешь. Просто работала у дракона, а потом — даже не сбежала, просто ушла, не прощаясь. Так-то он не был против.

— Да ладно, не знатная она, — хмыкнула Мика, — Расскажи мне ещё тут, что детство в какой-нибудь мохнатозатертой жопе мира провела и говору такому ровному да гладкому там же выучилась. А я послушаю. Могу даже притвориться, что верю — ты мне жизнь спасла, мне без вариантов.

Лиса пожала плечами:

— Нет, детство я провела в клане, а вот юность — среди шустрых птенчиков. Так что не переживай — или заранее не радуйся — я не потенциальная дойная корова, первый раз вышедшая из дому.

Мика одобрительно крякнула:

— Вот и отлично. Подобрала я как-то сдуру сбежавшую из дома аристократочку — замуж она, видите ли, не хотела, и приключений жаждала. Не знаю, какой похмельный бес меня попутал, просто жаль эту чмару растрепанную стало: стоит, ревёт, на что угодно, мол, согласна, только не прогоняйте.

— И что? — заинтересовалась Шу, примерно предполагая, чем дело могло кончиться.

— А сама как думаешь? После первой же тренировки с моим отрядом истерику закатила, меня чудищем и недомужчиной обозвала. Ну, я её и отдала жениху, ещё и выкуп стребовала, обставила все так, будто не сама сбежала, а я её украла. Ибо нехрен, с меня ребята потом месяц ржали, припоминая, как я перед тренировкой ради этой припадочной со всеми беседы проводила, чтобы помягче с дамой-то, и хозяйство своё при себе держали, иначе сожрать заставлю… А она отблагодарила. Люди, — Мика сплюнула. Шу с сожалением ощутила, что поступок неведомой девицы причинил зеленоволосой куда больше боли, чем она хотела показать.

— Я вот подумала, — между тем вещала Мика, — Тебе куда вообще надо?

Шу хмыкнула:

— Ниже по тракту, в идеале неплохо бы заглянуть в долину лис ненадолго, плюс по ходу кое-кого навестить. А что?

— Не хочешь у меня поработать? Благодаря вот этим, — кивок в сторону купцов, — С их воплями, что зельевар у них, как скала, и вообще служил чьему-то там дедушке, у меня теперь тут полный… в общем, трое моих ребят мертвы, двигать надо, и зельевар нужен. А ты хороша, даже мою защиту расплела. Монетой не обижу, до долины лис довезу. Так что?

— По рукам! — и Шу широко улыбнулась.

***

— Я слышал, мой крылатый собрат, тебя можно поздравить с обретением пары, — голос главы клана Тигров, Шэрра, был как никогда похож на мурлыканье.

— Ты, как всегда, невнимателен к сердечным деталям, мой драгоценный сосед, — глава клана Барсов, Акирра, фыркнула, как самая настоящая кошка, и лениво повела точеной ножкой, — Господин казначей обрёл сразу двоих, и сплетни так и носятся в воздухе: кого именно выберет его сердце.

Шэрр презрительно скривился:

— Мне казалось, тут не может быть никаких вариантов. Выбор очевиден, и мы будем рады принять вас с ней вместе на териториях наших кланов: все же, она оборотень, как и мы.

Ар, призывая все свое терпение, вежливо проговорил:

— При всем почтении, мой выбор — это мое личное дело.

— Было бы, — склонила голову набок Акирра, — Если бы Вы не перенесли ради этого нашу встречу. Нам попытались подсунуть водного дракона… мы, коты, не любим воду. Впрочем, огонь тоже… не слишком. Наши соседи, Алые драконы, с приходом к власти князя Тира не так уж сильны — и для всех нас, Господин казначей, будет лучше, если эта данность останется неизменной. Юная Ири не должна заполучить место подле вас, потому — берегите спину.

Ар откинулся на спинку стула.

— Вы угрожаете мне и пытаетесь повлиять на мое решение? — уточнил он.

— Мы не любим в партнерах беспечности, — отрубил Шэрр, — Вы её проявили, не сделав окончательный выбор.

— Не стоит злиться, — из уст Акирры словно лился сладкий яд, — Мы, коты, имеем очень хороший слух, особенно когда новости носит ветер. Алый Старейшина зол на правнучку и жаждет самостоятельно уладить её промахи. А способ для этого лишь один, и он прост: даже высшего оборотня не так сложно убить, Господин Казначей. И в этом случае выбирать будет не из кого.

Ара прошиб холодный пот: Акирра не относилась к тем, кто говорил просто так. Её сладкоголосое мурлыканье могло ввести в заблуждение кого-то, не знающего эту кошку, но Ар в свое время неплохо изучил биографию этой оборотницы, которая, к слову, была вдвое его старше.

— У вас есть доказательства? — уточнил он. Акирра поморщилась:

— Ах, Господин Казначей, неужели вы думаете, что глупая кошка вроде меня стала бы встревать в драконьи перипетии? Я не столь высоко летаю и всего лишь умею ловить ветер и дары, что он до меня доносит. Вы уж, как никто, знаете их ценность.

Ар медленно кивнул, показывая, что ответ понят.

— Что же, — всплеснул мощными руками Шэрр, — Налейте нам ещё той замечательной наливки, наш крылатый собрат, и давайте вернёмся к изменениям в наш договор. Акирра у нас, как и все женщины, падка на дела сердечные, так что простите её любопытство.

— Разумеется, — отозвался Ар, чувствуя, что губы не очень-то его слушаются.

— Госпожа Ири не может вас принять, — проговорила служанка вежливо, — Ей нездоровится.

— Сожалею, но моё дело не ждёт, — отрезал Ар, — Если через пять минут её не будет здесь, я войду, и мне плевать, во что она бедет одета и чем занята. Я излагаю внятно?

— Более чем, моя драгоценная пара. Проходи, если уж пришёл, — Ири, облаченная в мягкие домашние одежды, выглядела устало, хотя и явно пыталась это скрыть. Впрочем, в тот момент ни крупицы жалости в сердце Ара не было — или он не хотел их замечать.