- Нет, - после небольшой паузы ответил Смайс. – Девушка, конечно, хороша, но дело не в ней.

Внимательно слушающий рашевец резко наклонился вперед. Движение было столь быстрым, что почти смазалось, и его собеседник с трудом сдержался, чтобы не отдернуться назад. Он видел на матче насколько молниеносен может быть капитан Кинжалов, но вблизи его скорость смотрелась еще более устрашающе.

- В чем именно она «хороша»? – спросил Ирги. Капризно изогнутые губы, воспетые сотнями фанаток, недовольно дернулись. – Ее повторное присутствие на матче – это мое личное требование, и клянусь Близнецами, когда сегодня тренер вдруг посоветовал «держаться от нее подальше» и не сказал почему… мне не понравилось.  

- А ты думал, что Криспиан держит рядом никчемную девчонку? И хочет ослабить свою команду?

- Мы и так ваших Монстров раздавим, - хмыкнул курсант. – Скорее случайно все получилось, сложная ситуация, эмоции. На меня самого претендовала другая, а мой дракон в таких случаях не любит подчиняться, рвется диктовать условия, вот я и… настоял. Так что это за особа?

-  Ты же не хотел принимать мою помощь? Но я в любом случае ничего сообщать о Катарине не буду. Скажем так, я и сам в ней заинтересован.

Капитан рассмеялся. Открытым, раскатистым, искренним смехом, на который обычно начинали улыбаться в ответ.

- Вы больные, - довольно заявил он, закончив хохотать и стукнув ладонью о колено. – Но свое я получил даже вне твоего желания. По сути, у вас личная конкуренция, сердечные дела, и нет никаких особых способностей девчонки в игре. Тогда ладно… пусть она в ростовом костюме, да еще с маской попрыгает вокруг арены. Что сможет сделать? Пф-ф. Так что у тебя за предложение?

Смайс поднялся, задумчиво прошелся по беседке, искоса поглядывая на довольно скалящегося Хагару. Потер грудь, словно ее что-то сдавливало.  И… все же решился.

- Дело в моей будущей команде, - сказал он. – Я много о тебе наслышан и серьезно присматривался. Ты же лучший выпускник Раша за последнее десятилетие? У твоих предков сплошь генеральские погоны и, говорят, что проявленный дракон в шаге от истинной трансформации… Поэтому я тебя и позвал, Ирги. Хочешь прыгнуть вверх на несколько ступенек, не ждать полжизни? Не сидеть десятилетиями в пограничных гарнизонах, чувствуя себя живым только в период коротких междоусобиц? Не протирать ботинки на полковых балах, кружа провинциальных дур? А ворваться в генеральный штаб моим представителем сразу после выпуска - законно, официально, под аплодисменты толпы и стоны завистников.

- Предпочитаю стоны нежных красоток под собой, но… говори дальше. Мне интересно, наследник…

Они проговорили еще полчаса, прежде чем расстались. И хотя Хагара так и не дал окончательного ответа, а сказал, что ему нужно время для обдумывания… все же оба понимали, что согласие рашевца - лишь дело времени. Слишком уж заманчиво выглядел куш.

Когда Смайс остался один, за его спиной медленно поднялась призрачная фигура. Темные контуры выглядели размазано, почти полностью прозрачно. Но шепот прозвучал отчетливо:

- Почему ты не предупредил его, что Эграс истинная? Королева же сообщила об этом совершенно однозначно.

Верона уселся на скамью и положил ноги туда, где совсем недавно сидел Ирги. Юный, точеный профиль смотрелся чеканно, идеально для аверса монет, на котором в будущем обязательно появится его лицо.

- Зачем мне еще один конкурент? И так вокруг нее не протолкнуться. Даже Джилиан продолжает на что-то надеяться. А уж Ирги, поклонник чистой силы, и вовсе легко увлечется нашей загадкой.

- Ты так не уверен в себе, наследник?

- Наоборот, основатель, - Верона тряхнул белокурой шевелюрой и лениво зажмурился, - все фигуры расставлены, партия полностью подготовлена. Мне остается только посмотреть за развитием событий и подождать пока Эграс сама упадет мне в руки.

Призрак спустился ниже, расплываясь чернильным пятном и снова собираясь в человекоподобную фигуру. Сил у него было еще немного, поэтому голос звучал едва слышным шипением:

- Истинные драконицы должны полюбить…

- Она меня полюбит. Еще как влюбится, - довольно сощурился Смайс. Но вдруг стал серьезным и потер грудь. Идеально ровный лоб прорезала тончайшая морщинка. – Вы удивитесь, мой друг, но сейчас меня беспокоит другое. Я последние дни как-то неважно себя чувствую. И боюсь спать. Скорее бы король перестал сомневаться и сделал объявление о статусе принца, иначе все эти волнения меня доконают.

Внутри спортивного корпуса ничего не напоминало о недавних пренеприятных событиях. По арене сновали ответственные лица в зеленых преподавательских мантиях, но уже без Хопера во главе. Как и пару дней назад, оживал ландшафт, непредсказуемо меняясь на глазах.

Арена должна была «родиться» прямо перед матчем, не давая шанса что-либо рассчитать до игры, заранее подсмотрев.

С трибун приветственно махали. Правда криков и смеха как в прошлый раз не было. Люди несколько напряженно вглядывались в починенные столбы защитного периметра, негромко перешептывались, косились на соседей.

Команды выходили почти в полной тишине. Немного скрашивал ситуацию бодрый голос Фьюри, призывающий к честной борьбе и активным действиям.

Я смотрела вслед уходящим на поле игрокам и проговаривала про себя кусочки ценной информации о Кинжалах, которыми вчера со мной поделилась Мартэла. Фанатка марахона и, что еще важнее, игроков в марахон, она знала многое. Вот только стоило ли верить ее информации?

Я развернулась к преподавательской трибуне и сощурившись на солнце, попыталась рассмотреть стройную фигурку журналистки. Насколько понимаю, она пришла вместе с Советником, особо не скрываясь.

Вчера, когда я прибежала домой, чтобы проведать моего боевого папу, журналистка была там. Синяков на мэтре уже почти не наблюдалось, чувствовал он себя прекрасно. И после того, как по третьему кругу он описал свои подвиги, мы оставили его на попечении Вайалет, а сами пошли прогуляться. По моей просьбе.

И первое, о чем я ее спросила – как она оказалась на месте драки.

- Случайно, - махнула рукой Мартэла. – Ты не поверишь, просто по стечению обстоятельств…

- Лестер сказал, что ты пришла с Советником, - прямо сообщила я.

Это с чужим человеком можно играть в вопросы и ответы, ловить на недосказанности или ошибках. Чужой – это чужой, душа в потемках, такого лучше сто раз перепроверить, чем фатально ошибиться.

Но блондинка ухитрилась стать практически «своей» за совсем короткое время, а со своими не хитрят, не выуживают информацию обманом.

Пусть говорит, как есть. Я поверю.

- Д-да, - с небольшой запинкой сказала она.

- Ты брала у него интервью?