Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как Слава КПСС и Монеточка, Noize MC пытается отрефлексировать место своего творчества в истории через обращение к предшественникам и современникам. Этой проблеме целиком посвящена песня «Почитай старших», вышедшая в ноябре 2019 года. Артист иронично высказывается о заимствованиях и цитировании классиков в современной культуре. Любое высказывание прямо или косвенно опирается на то, что уже было до этого сказано великими деятелями из прошлого. Перед началом каждого из трех куплетов звучат записи четверостиший поэтов Серебряного века — Мандельштама, Маяковского и Есенина (Монеточка и Слава КПСС также цитируют их в своих песнях «Нимфоманка» и «Red Widow»). Сам музыкант комментирует песню следующим образом:
«Почитай старших» — это своего рода трек-палимпсест. Палимпсестом называют рукопись на пергаменте или папирусе поверх смытого или соскобленного текста, где порой можно разглядеть более ранние фрагменты на фоне новых. Я уже прибегал к этому методу, вплетая в свои треки цитаты из Мандельштама, Бродского и Есенина («Сохрани мою речь», «В темноте», «Зубы мудрости»), но теперь решил подойти к вопросу глобально — это песня о том, что все мы стоим на плечах у гигантов-предшественников и поем свои новые песни под аккомпанемент могучего хора великих голосов прошлого[113].
Переработанная цитата из песни «Гражданской обороны» «Все идет по плану» («Он разложился на плесень и на липовый мед») стоит через несколько строчек от цитаты из Маяковского «Я слов бесценных мот и транжир» — Noize MC строит повествование вокруг фигур относительно недавнего прошлого наряду поэтами Серебряного века:
Культура распалась на плесень, липовый мед,
трафареты и коллажи.
Тащу на бит все, что плохо лежит.
Я слов бесценных мот и транжир,
И мародер. Я самый модный в СССР,
Лапти сменил на цилиндр и башмаки лакированные.
В тексте песни мы видим констатацию того, что культура распалась на «липовым мед, трафареты и коллажи», повсеместные цитаты предшественников из разных эпох. Отделить уникальный авторский голос от бесконечного цитирования предшественников становится труднее, обыгрываемые исполнителем штампы накладываются друг на друга.
4.7. «Советский парфюм»: новая искренность в 2010-е
Стратегию искренности ad absurdum, на наш взгляд, можно найти в творчестве группы «Буерак». Она была основана в Новосибирске в 2014 году 22-летним Артемом Черепановым и 20-летним Александром Макеевым[114]. Музыканты играют классический постпанк, который звучит так, будто мог быть записан в 1980-е. По их собственным словам, «„Звуки Му“ и „Кино“ — святые группы (смеются). Мы прекрасно понимаем, почему так. Вся русская музыка повторяет себя»[115]. При этом «Буерак» обращается к позднесоветскому опыту не только через музыку, но и через тексты и общую эстетику группы. Наиболее явно мы можем это наблюдать в песне «Советский парфюм» (у коллектива также есть песня с говорящим названием «Советский постмодерн»). В их музыке ирония, ностальгия и ретромания объединяются посредством абсурда, позволяющего музыкантам оставаться на иронической дистанции от того, о чем они поют, не переставая быть искренними.
В песне «Советский парфюм» «время вне времени» обозначается отсылкой к объекту, ассоциирующемуся у музыкантов с СССР. Солист группы поет о том, что советский тройной одеколон играет много ролей в жизни мужчины. Если использовать его как парфюмерное средство, то «от женщин нет покоя, очередь на весь дом», но когда герой выпивает одеколон вместо алкоголя, от него «убегает жена, не успевает надеть сапоги»; самое же главное свойство одеколона — он «наполняет жизнь надеждой».
Индивидуальная память о прошлом фиксируется на советском парфюме на основе элементов коллективной памяти старших поколений, которые застали жизнь в Советском Союзе. Более того, сами артисты сознательно обращаются к опыту советского прошлого для того, чтобы найти в нем элементы, которые можно перемешать с личным опытом проживания российского настоящего. Артем Черепанов, один из участников группы, отмечает в интервью:
Я тоже раньше думал, что нужно что-то особенное, потом я просто понял, что для создания абсурдной музыки нужен просто личный опыт, который в данном случае и определяет абсурдность. Чем больше ты живешь в России, особенно в провинции, тем больше ты даже нехотя сам сталкиваешься с таким абсурдом и бредом, это все в тебе откладывается, и потом тебе проще все эти вещи доступно объяснять. А с культурной стороны, если хочешь добиться убедительности в такой музыке, стоит посмотреть на тех, кто был раньше, до тебя. Посмотреть на андеграунд 90-х годов, там на «Звуки Му», «НИИ Косметики», такие постпанковые или около того, советские, может. И, если совместить личный опыт и культурный бэкграунд, получится мощно[116].
Советский парфюм становится символом из прошлого, которое можно воскресить в настоящем при помощи искусства. В тексте отмечен «ностальгический запах» парфюма, репрезентирующий «дух» советского прошлого и витающий в российском настоящем. Обыгрывая миф коллективной памяти о том, что духи использовались вместо алкогольной продукции, музыканты романтизируют эпоху, в которой им не довелось жить, через перемещение значения символа в настоящее:
Люблю советский я парфюм
И презираю зарубежный.
Выпиваю по два сорта в день
И наполняю жизнь надеждой.
Песня гиперреалистично описывает ландшафт постсоветской России. Несмотря на абсурдность указанных способов использования советского парфюма, она может восприниматься слушателями серьезно. В одном из интервью Черепанов признается:
Надо все подавать с серьезным лицом, чтобы тебя серьезно воспринимали… Нам хочется, чтобы нормальные 40-летние мужчины, которые ходят в кафе «Манты», могли нас тоже послушать и потанцевать под них с удовольствием. А такие мужики шуточки не любят. Им нужны нормальные жизненные песни[117].
Пользуясь терминологией Пригова и Эпштейна, такую стратегию обращения к советскому можно назвать новой искренностью, которая отходит от обличительного ироничного тона, чтобы стать «нормальной жизненной песней» для посетителей кафе «Манты», хотя и сохраняет в себе легкий оттенок иронии. С другой стороны, ироничная атмосфера усиливается тем, что композицию исполняют молодые люди на вид чуть за 20. В контексте песен перестает быть важным различение того, что реально могло происходить в жизни исполнителя или слушателей, а советский парфюм становится оторванным от места и времени образом для описания переживаний молодых людей.
4.8. «Комсомольск» и утопия
На фоне повсеместного постправдивого дискурса, безжалостной иронии и хонтологического исторического разлома для молодых исполнителей СССР может также становиться утопией — «не-местом», «местом, которого никогда не было». Лирические и утопические мотивы мы можем найти в творчестве группы «Комсомольск». В интервью ее вокалистки поясняют выбор такого названия:
Комсомольск — это не название конкретного города, а
