предыдущих поколений они были хотя бы связаны с какими-то старыми привычками и отрывочными неотрефлексированными воспоминаниями, то для поколения, родившегося в период распада СССР, такие связки становятся еще более неуловимыми. При этом не исчезает «призрачный» культурный фон, который регулярно напоминает о себе в мелочах. У молодых музыкантов можно регулярно наблюдать бессознательные отсылки к советскому культурному коду: Советский Союз в таком случае отрывается от всех политических, исторических и критических коннотаций, советская символика становится символом самой себя и отсылает мало к чему объективному, зато вступает в неожиданные союзы с современной поп-культурой[88]. К анализу того, как могут быть устроены эти союзы, мы и обратимся далее.

4. «Где мы сейчас?»

Где мы сейчас?

В чьих квартирах, в чьих тарелках?

И под солнцем чьим?

От чьих отбились рук?

На чьих плечах мы засыпаем по утрам в метро?

«Комсомольск» — «Где мы сейчас» (2018)[89]

Исследование образов СССР в популярной культуре оказывается тесно связано с вопросами о том, как современность определяет свои отношения с прошлым и о каком типе исторического времени и исторической памяти мы можем сейчас говорить. Советский Союз становится одной из важнейших отправных точек недавнего прошлого, из которой можно выстраивать разные стратегии определения настоящего.

Нужно помнить, что сейчас этот вопрос нельзя задавать без оглядки на поставленные теоретиками диагнозы о «конце истории»[90], «конце метанарративов»[91] и многочисленные выдуманные префиксы (пост-, пост-пост-[92] мета-[93], гипер-[94], диджи-[95], офф-[96] и так далее) для переописания того, что сейчас происходит с модернизмом. Феномен постмодернизма и сопряженных с ним «измов» продолжает быть крайне спорным и остается за рамками нашего исследования; нам важно понять, как в популярной российской музыке последних лет происходит осмысление данных феноменов и в каком контексте эти понятия современные российские музыканты связывают с советским прошлым.

Одним из самых известных примеров того, что современная эпоха в популярной музыке переживается через призму вышеперечисленных «измов», может служить песня Монеточки, одной из самых популярных исполнительниц в современной России. «Я такая пост-пост, я такая мета-мета», — поет Монеточка, и это становится мемом. Более того, она с легкостью ставит «диагноз» современной эпохе, объявляя смерть модернизма: «Сартр — это не всерьез, модернизма больше нету».

Приблизительной рамкой для нашего анализа будут песни, написанные начиная с 2010 года молодыми исполнителями, большая часть жизни которых прошла в путинской России. Феномен этого поколения еще мало отрефлексирован, так как оно только начало активно проявлять себя в культурной и политической жизни страны. Социологи совсем недавно стали обращать внимание на роль молодых людей в оппозиционных протестах. Летом 2019 года молодые студенты, «дети путинской России», впервые стали политическими заключенными национального масштаба.[97],[98]

В конце 2017 года в интернет-издании «Медуза» появилась игра-калькулятор «Сколько лет я живу при Путине?». Калькулятор подсчитывает, насколько большой временной разрыв успел случиться между сегодняшним моментом и эпохой 1990-х, развалом СССР или брежневским «застоем». Он также выявляет, что теперь есть целое поколение не только без советского прошлого, но и без 1990-х и начала 2000-х. Даже если указать в качестве даты рождения 26 декабря 1991 года, то калькулятор методично выведет на экран, что при Путине прошло 73 % вашей жизни. 27 % — кажется, что этого достаточно, чтобы забыть о том, что было «до». Наш общий вопрос можно переформулировать в «Сколько лет вы на самом деле прожили в Советском Союзе?».

4.1. Лигалайз и эпоха нулевых

Чтобы проследить, как менялись стратегии работы с прошлым, сперва обратимся к песне Лигалайза (Андрей Меньшиков) «Рожденные в СССР» (2006). Ее главный герой — человек из Советского Союза, родившийся во времена брежневского застоя (что соответствует биографии самого артиста, родившегося в 1977 году), которого достают из капсулы времени люди будущего. Советский человек здесь представляется героем, который перенес смену нескольких политических режимов, став свидетелем манипуляций с исторической памятью со стороны власти.

Я из поколения, рожденных в СССРе:

Кто был октябренком, потом стал пионером,

О ком в Кремле заботился дедушка Ленин.

Комсомольцем я не стал — переменилось время,

Как менялось не раз потом.

Сперва строим, потом погром — что дальше?

Союзы распадались, семьи разводились.

Сперва руководили нами, потом сами спились.

Остались мы, рожденные на стыке двух эпох.

Лигалайз в тексте песни сетует на переписывание и фальсификацию истории, для него историческая объективность является ценностью, хотя уже переигрывается фантазийным образом в трансгуманистической утопии. Он напоминает о несбывшихся обещаниях лучшего будущего, которые распространялись советской властью, и обманутых ожиданиях рядовых советских граждан. Это очень серьезный мотив — и когда в клипе появляется фантастический сюжет о воскрешении крионированного советского человека в мире новых технологий и космических кораблей, это может подчеркивать актуальность и дидактический потенциал советского опыта, о котором нужно помнить, чтобы не допустить обмана и пустых обещаний со стороны власти в новых условиях.

Афганистана не было, не гибнут тысячи,

Учебники истории раз в год не переписывали,

Не ваяли бюсты, потом их не валили,

Асфальт моего города танками не давили.

Будто бы… Будто бы мы забыли.

4.2. Монеточка и новый тип отношения к истории

В песне Лигалайза мы видим критику того, что историческая память о Советском Союзе перестраивается под конкретные запросы политического режима, тогда как индивидуальная память хранит в себе все эти повороты. Монеточка, родившаяся на 20 лет позже рэпера, обращается к памяти, которой у нее не было, как к пластичному материалу. Этим исполнительница может указывать на невозможность установить правду о прошлом для поколения, родившегося на рубеже веков.

«Мы плывем так давно, что забыли, откуда мы, куда мы, / Из какой вышли пристани и какой приз в конце», — поет Монеточка в песне «Русский ковчег». Ушедшие эпохи успели уже много раз пересобраться в коллективной и личной памяти для тех, кто был их свидетелем. До миллениалов и постмиллениалов они дошли уже в качестве противоречивых красочных мифов, в которых невозможно отыскать одной правды. Мифологизация коснулась не только памяти об СССР, но и более недавнего периода нашей истории — эпохи 1990-х.

Клип и песня Монеточки «90» показательны в том, как она проводит критическую дистанцию между своим поколением и мифами прошлого. Родившись в 1998 году, она уже не может высказаться «объективно» об эпохе 1990-х, но это не отменяет того, что вокруг нее все продолжают делиться своими мнениями и воспоминаниями о прошлом. Она не может