Мы проехали уже полдороги до нашей с профессором больницы, а Ларионов так не сказал и слова. И чего с нами увязался?

– У меня есть данные, что готовится удар по императорскому дому и правительству. Попытки понять, что к чему, пока не увенчались успехом, информаторы едины в одном: готовится мощное отравление и обезглавливание империи. Господа, прошу вас иметь запасы лекарств против различных ядов под рукой, в любой момент могу вас вызвать, – медленно произнес ротмистр, когда мы уже подъезжали к больнице.

– Но, голубчик, позвольте! Антидот дается против определенного вида яда, подготовить неизвестное количество на неопределенную численность людей и непонятно от чего – невозможно! – воскликнул профессор.

– Мне это известно, – устало произнес Вениамин Николаевич. – Поверьте, подобное самому не по душе, все больницы города в срочном порядке делают противоядия, крупные провизоры заняты той же проблемой.

– Это сделать нереально, – покачал я головой и остановил ротмистра взмахом руки. – Постойте, я не о том! Всех сразу отравить никак не получится. Даже на приеме императрицы далеко не все угощались пищей и соблазнялись напитками. Да и как вы себе подобное представляете? Готовится-то все не в общем котле!

– Иван, я не знаю, – устало прикрыл глаза Вениамин Николаевич. – Доподлинно известно, что вещество в столице. Подозрения падают на связи британского посольства и распутинцев. А вот какую акцию они готовят и как это сделают – не понимаю. Ладно, я вас предупредил. Да, еще просьба: сообщайте своей охране, куда собираетесь, чтобы мог в случае необходимости с вами связаться. Хорошо?

– Не вопрос, – ответил я, а профессор согласно кивнул, погладил свою бородку и сказал:

– Вениамин Николаевич, голубчик, мне кажется, что вам не стоит бросать все силы на устранение последствий. Это же как болезнь, когда борются с симптомами, но не изгоняют недуга.

– Не понял, – озадачился ротмистр, а мой компаньон поджал губы и головой покачал, снял пенсне и продолжил:

– Вот вчера у нас с Иваном Макаровичем больной был, у него несколько симптомов и жалоб имелось. Боль в животе, инородный предмет в плече. Если бы мы боролись с симптомами, то дали бы молодому человеку обезболивающее да промыли желудок. И летальный исход ускорили. Нет, установив причину, вырезали аппендикс и извлекли пулю из плеча, промыли все и зашили, больной, вероятнее всего, поправится.

– Профессор хочет сказать, что не стоит дожидаться удара, а действовать на опережение и устранение угрозы, – перевел я слова своего компаньона.

– Эх, если бы знал, как и кто за этим стоит, – поморщился контрразведчик.

– Так вы же сами только что говорили, что британский след очевиден, – пожал я плечами. – Возможно, он ложный, но отработать его стоит. Достаточно подыскать правильных людей, не связанных с имперской службой, и поговорить с вашими подозреваемыми по душам.

– Иван, но подобные методы…

– Когда стоит на кону угроза империи и против императрицы начинают грязно играть, то ответ должен быть адекватным, иначе никто из нас долго не проживет, – перебил я его.

– Понял ход твоих мыслей, – кивнул ротмистр и вылез из пролетки.

Ларионов с нами распрощался, предварительно узнав у своего человека, дежурившего в еще одной пролетке, которая стояла чуть ли не перед входом в нашу больницу, что никто подозрительный в его поле зрения не попадал.

Ну, голова у меня не варит, но в здравом уме никто демонстративно шататься перед полицейским не станет. Тот хоть и в штатском, но служивого издали видно. А с учетом того, что у нас вор лечится и его дружки тут должны ошиваться… Рассказ и предупреждения Ларионова в голове не укладываются, провести такую операцию невозможно, но ротмистр своим людям доверяет и явно озабочен. Если же связать сегодняшнее покушение на послов, то, скорее всего, какие-то события в скором времени произойдут.

– Иван, ты в кабинет или в одну из палат? – задал мне вопрос Семен Иванович.

– К больным?

– Нет, я про то, где спать станешь. – Осматривать пациентов еще рано, к вечеру обход сделаем. Так на диване или на кровати? – устало махнул рукой профессор и широко зевнул. – Устал, сил нет, да и у тебя глаза уже красные, необходим отдых. Сам собираюсь в первой палате устроиться, там вид из окна хорош, а в кабинете, предполагаю, еще успею кресло просидеть.

– Тогда я на диване, – поразмыслив, ответил я и чуть от спонтанного зевка челюсть не вывихнул.

Дверь в больницу была заперта – хорошо, что у профессора ключи оказались запасные, а у меня-то их нет, необходим дубликат для подобных целей. Конечно, в планах обустроить тут круглосуточное дежурство для оказания экстренной помощи, но это отдаленная перспектива. А вот кадровый вопрос необходимо решать. Мля, но где врачей взять? Не объявления же в газетах давать – мол, доктора и эскулапы, приходите к нам лечить, а зарплату вам заплатим опосля. Вот дурные мысли! Это все от недосыпа.

Уже улегшись на диване и прикрыв глаза, вспомнил слова ротмистра о готовившемся отравлении. Нет, не там контрразведчик роет, имеется у меня по этому поводу мысль какая-то, но она все время ускользает, хотя и нудит в мозгах, словно вот-вот и пойму, что к чему. С этими думами провалился в сон.

– Иван, вставай! – потряс меня за плечо профессор.

– Еще пять минут, – не открывая глаз, произнес коронную фразу.

Увы, мне компаньон на этот раз не поверил, продолжил трясти, пришлось сесть на диване.

– Ваня, глаза открывай, – не успокоился Семен Иванович.

Не отвечая, встал и чуть ли не на ощупь добрался до двери, за которой находился туалет и раковина. Понимаю, что без причины меня профессор будить не стал бы. Умылся ледяной водой, а потом и голову под кран сунул. Надеюсь, не заболею, а взбодриться необходимо.

– Семен Иванович, чего разбудил? – выйдя из туалета, спросил компаньона.

– Кабинет нужен, у нас очередь из больных, – перебирая бумаги на столе, ответил профессор. – Дворник наш всем после часу дня прием назначил, а сейчас уже полвторого. Фира домой ушла, Аля толком ничего не знает, а мы еще больных не проведали. Нужно узнать, как они там.

– Тогда я в операционную, ну а вы уж тут сами, – сориентировался я, оставляя компаньона заняться делом непосредственно его профессии.

Пока он ничего не успел возразить, вышел и окинул взглядом коридор, полный народу. Охренеть! Кого тут только нет, кстати, и ругаются так же, как в моем мире, когда в очереди в поликлинику стоят.

– Не шуметь! В порядке очереди вас всех примут! – повысив голос, сказал я, а потом поспешил в операционную.

Такого наплыва посетителей я не прогнозировал. И, что интересно, тут собрались люди разного достатка, а прием-то у нас платный. Пока, правда, расценки стоят условные, это как в случае с рестораном Марты: нужны посетители, а пятьдесят копеек ни для кого обременительным не окажутся. Подозреваю, что даже нищий без проблем к нам на прием придет, если нужда заставит. Хм, рекламную кампанию необходимо сократить, этак мы и вздохнуть спокойно не сможем. Но отчего такой наплыв? Разом все заболели, а в имперских больницах не приняли? Кстати, вот еще задачка: как на большом мероприятии, когда у людей разные вкусовые пристрастия, нанести им вред? Это возвращаясь к вопросу Ларионова и его разведданных. Отравление через пищу – отбрасываю, нереально. Воду или алкоголь? Не выдерживает критики, об этом уже размышлял. Что остается? Насколько помню, где-то в это время в моем мире… нет, тогда уже шла Первая мировая война, ну, разрыв во времени не так велик, так вот, тогда была применена первая газовая атака. Ее применили немецкие войска против французов, использовался хлор из баллонов, и, насколько помню, речь шла о сотнях тонн. Сейчас Франция и Германия союзники, вряд ли они станут друг друга травить. Но, блин, разместить баллоны с отравляющим веществом в столице? Бред! Мало того что их как-то незаметно нужно доставить, но пронести в резиденцию императрицы, а потом выпустить газ? Хм, легче устроить взрыв, сровняв здание с землей. Взрывчатку натаскать легко, а лозунги имеются. Однако, с другой стороны, газовое отравление может оказаться устрашением, и яд не спасет от случайностей. Тем не менее и это выглядит не менее фантастично. Зато не потребуется много исполнителей. Насколько мне известно, после покушения на Ольгу Николаевну ее охрану усилили, и теперь на приемы считается моветоном приходить с сумочками или в непарадной военной форме, в которой исключили ношение огнестрельного оружия. Конечно, возможны варианты проникновения с тем же дамским браунингом или спрятанным револьвером, но охранители – а они стали в состав имперской свиты входить, эту угрозу обязаны ликвидировать. Шашками же и ножами в резиденции не помашешь – вмиг скрутят. Черт, и какой вывод? Дельная мысль вчера, точнее, сегодня ночью зудела и спать не давала. Какие слова ротмистра меня задели или, может, не он их произнес, а тот же Василь? Необходимо сесть и пошагово вспомнить вчерашние события в заведении Марты. Где-то там ключ разгадки!