— Значит, на службе драться научился? — спросил Ивон, который, в противовес товарищу, желал, как мне казалось, сойтись со мной ближе. Я вроде бы тоже против не был. Кроме того, сквозил в его вопросе какой-то особый интерес.

— И не только драться. На службе я много чему научился.

— Да, наверное, — согласился Ивон и мотнул черными кудрями. — Учат вас, я слышал, здорово. Ножа ты, по крайней мере, не испугался. Это я видел.

— Двух ножей… — поправил я. — Но меня еще в училище учили, если ты достаешь ствол, то стреляй. Это же касается и ножа. А доставать его, чтобы напугать — это для слабонервных. С мужиками такая показуха опасна.

— А кто тебя пугал? — спросил Раф с некоторым вызовом.

— Тот, что первым нож достал. Киргиз, как мне показалось.

— Узбек, — поправил Ивон. — Он просто нож к животу приставил. На удар не решился. Ты ловко у него нож отобрал…

— Отработанный вариант. Причем простейший. Точно так же отбирается и пистолет, если человек не стреляет.

— А если бы Юнус ударил? — продолжал Ивон свой допрос.

— Тогда последовал бы другой прием. И он просто напоролся бы сам на свой нож. А так — легко отделался.

— Он легко отделался, — согласился Раф. — Он мне пять минут назад звонил. У него — сотрясение мозга, у Анвара — сотрясение мозга и перелом челюсти, у Олеся, это третий, что с ними был, перелом коленной чашечки. Кто на них напал, они не знают. Подозревают, что скинхеды. Какие-то парни в черных куртках-косухах, бритоголовые. Подъехали на «Харлеях» без номеров. Шесть человек. Это для полиции версия. Юнус просил тебя не трогать. Они сами с Анваром будут с тобой разбираться, когда из больницы выйдут. А они обиды не прощают. Так что мотал бы ты лучше в свой Краснодар…

— Да ничего не будет, — уверенно сказал Ивон. — Не бери в голову… Договоримся с ними. Ты где в Москве остановился?

— Старший брат у меня здесь живет. Подполковник. В Академии ракетных войск и артиллерии преподает. Пока у него живу.

— Есть, короче, где жить. А как жить думаешь? Так же, на машине собираешься промышлять? Или куда на службу устраиваться будешь? Если брат тебя пропишет, можешь в ментовку податься. Там парней с такой биографией с руками возьмут. Хотя твой приговор может против тебя сыграть. Это, как ни крути, судимость…

— Не знаю еще… У меня же семья в военном городке осталась. Жена и две дочки. Дом скоро сдавать потребуется, раз меня уволили. Договор аренды через три месяца кончается. Надо думать, где семью устроить.

— Ладно… Ты сегодня до вечера «бомбишь»?

— Пока не надоест.

— Давай в шесть вечера здесь встретимся. Может быть, я к тому времени что-нибудь тебе предложу. У меня знакомый набирает себе команду. Он начальником охраны работает. Ему серьезные ребята нужны. Сам говорил. И меня хочет взять к себе. Я к нему днем заеду. Договорились?

— Договорились… — согласился я. — Постоянная работа — это серьезнее. А то ведь машина и сломаться может…

— Номер трубки своей дай, если что, я позвоню…

Первая машина уехала с клиентом. Ивон загнал мой номер в свою трубку и поспешил перегонять свою машину на первое место в очереди…

Генерал Кабаков был опытным человеком и предвидел такую ситуацию, при которой у меня могут спросить номер телефона. Сам он знал, что прослушать можно любой номер. И потому выделил мне для связи совсем простенькую трубку, которую я включил на «виброзвонок» и убрал в самый дальний внутренний карман своей камуфлированной куртки. «Виброзвонок» был необходим на случай, если кто-то будет рядом со мной, когда позвонит генерал, но при этом человеке нельзя будет разговаривать. В этом случае мне необходимо будет позже, когда буду свободен, самому позвонить.

Я только отвез клиента к Ярославскому вокзалу, когда позвонил генерал. Клиент расплатился со мной, я убрал деньги и вытащил трубку, чтобы не разговаривать на ходу и не связываться с инспекторами ГИБДД, которые этого не любят.

— Как дела, старлей? — сразу спросил Сергей Павлович.

— Нормально, товарищ генерал. Познакомился с Ивоном и с Рафом. Раф — это дружок нашего Юнуса. Ивон сам идет на контакт. Чем-то я ему сильно понравился. Обещал на постоянную работу в охрану устроить. Что и требовалось.

— Юнус с Анваром сидят сейчас напротив меня. Из больницы их отпустили из-за отсутствия медицинской страховки. Говорят, что ты перестарался, бил их с жестокостью.

— Не совсем так. Я бил так, чтобы это выглядело реально, а не киношной показухой. Создавал впечатление. И Ивон оценил это. Наверное, как раз благодаря такому моему поведению он и ищет контакта.

— Подожди пять секунд… — Генерал зажал трубку ладонью, видимо, разговаривал о чем-то с моими «компаньонами» по драке. И только через минуту заговорил снова: — Ивон, мне подсказывают, помешан на боевых системах, на единоборствах. Просто болеет этим. Мечтает стать супербойцом. А насчет Рафа Юнус предупреждает, что это очень скользкий и подлый тип, который может ударить ножом в спину. Будь с ним осторожнее, не иди на контакт и постарайся ничем не обижать. Он чрезвычайно обидчив. Не подставляйся…

— Я понял, товарищ генерал. Ивон сегодня назначил мне встречу. Желает, видимо, свести меня с Валентином Немчиновым, который набирает себе в охрану людей, и самого Ивона желает привлечь, а Ивон хочет меня захватить. В восемнадцать часов мы встречаемся на той же стоянке.

— Отлично. Значит, сработало. Именно на это мы и рассчитывали, когда начинали операцию. После встречи доложи все мне в подробностях. Буду ждать твоего звонка.

— А если встреча затянется?

— Звони в любое время. Трубка у меня всегда с собой. Ночью, буду спать ложиться, рядом с подушкой положу. Не стесняйся. Время у нас с тобой — военное…

— Я понял, товарищ генерал…

* * *

До конца рабочего дня я еще трижды заезжал на ту самую стоянку такси. Мельком познакомился почти со всеми «бомбилами», хотя близкого контакта ни с кем не завел. Просто запоминал лица, да и то машинально. Ко мне уже относились, похоже, как к своему, хотя в общих разговорах и коллективных перекурах, как человек некурящий, я участия не принимал.

Красивая драка, похоже, создала мне авторитет «крутого» парня, а дружить с «крутыми» хочется всем, кто сам о себе так сказать не может. Эта истина работает не только среди «бомбил», но и в человеческом обществе вообще, поскольку люди в наше время чувствуют себя малозащищенными и всегда надеются, что с помощью кого-то «крутого» смогут при необходимости себя защитить.

При этом я и заработал вполне прилично. И даже мысль в голове крамольная появилась, что хорошо бы всегда вот так «бомбить» и не связываться больше со службой, не знать больше интенсивных и изнурительных тренировок, не рисковать жизнью в боевых операциях, за участие в которых, правда, платят тройное жалованье, тем не менее, ты всегда рискуешь потерять жизнь. Я словно забыл, что и сейчас участвую в такой же боевой операции, и именно благодаря этому стал так неплохо зарабатывать.