Я с удивлением отметил, что как минимум на последний вопрос я знаю ответ. Я знаю, когда это всё началось. Это началось после «той фигни», которую мне очень не хотелось вспоминать. Ну, что ж, не хотелось, а придётся. Вот с чем у меня не было проблем, так это с тем, чтобы сделат то, что совсем не хочется или неприятно. Спорт – он в этом плане закаляет. А может, я и до спорта таким был. Сколько себя помню, всегда у меня была внутренняя дисциплина, которая диктовала мне взять и сделать то, что надо сделать, и не слушать никакие оправдания. Один из лучших способов не слушать оправдания – не произносить их. Что-то сделать я себя могу заставить. Вот и сейчас появилось это чувство, что мне надо сделать что-то сложное или неприятное. Да без проблем! Но что?

Дело в том, что «ту фигню» я практически не помню. Вернее, помню только начало и конец, а середину – полный ноль. Сейчас мне неожиданно для себя показалось очень важным вспомнить, что со мной происходило.

Итак. Как всё начиналось. Начиналось с того, что после работы мы остались праздновать день рождения Сани-штукатура. Решили сесть в нашем гостиничном номере. Я переоделся в шмотки из сэконд-хэнда, так как собирался остаться ночевать в гостинице и не планировал никуда выходить. Парни принесли спиртного…

Я поправил подушку и начал вспоминать дальше как можно более тщательно...

– Маугли, а почему у тебя девушки нет? – спросил Женя-скульптор, – парень ты видный, если девчонки мимо лесов идут, то только на тебя глазеют.

– Саня, ну какие девушки, работаем с утра до вечера, некогда.

– Ну, у тебя же и до этого никого не было. Ты же и в прошлом году тоже самое говорил. И между сезонами у тебя никого не было.

– Да откуда ты знаешь? Может, было.

– Ну поклянись, что у тебя кто-то был за последний год!

Было немного стыдно, но пришлось признать, что никого не было. Парни пили водку, а я морс. Но как-то настроение после всех этих вопросов испортилось. Действительно, как-то в личной жизни не клеилось. Причём, абсолютно по моей вине. Эти грустные размышления наложились на очередное предложение выпить за именинника, и я, неожиданно сам для себя, согласился. И потом не отказывался. Наверное, я напился. Второй раз в жизни. После первого я решил никогда больше не пить, так как сделал то, чего никогда бы не сделал трезвый, наверное. Но вот напился. Почему «наверное, напился»? Потому что я всё осознавал и сейчас даже мог практически всё вспомнить. В какой-то момент я общался с парнями, а потом залип. Слышал всё, что происходит, но ни на что не реагировал. Сидел с открытыми глазами.

– Эй, Маугли! Ты меня слышишь? – Тормошил меня Женя.

– Похоже, он напился.

– Мы первые люди в истории этой планеты, кто видит Маугли пьяным, – весело прокомментировал Семёныч. – Но, если честно, не впечатляет. Трезвый он веселее.

С этим все согласились, после чего продолжили застолье без моего участия и вскоре разошлись по домам. Оставив меня одного в номере аккуратно заваленным на бок на кровати.

Тут пришлось поднапрячься. Воспоминания затормозились. Вот я лежу на постели, а вот я уже зачем-то вышел на улицу. Зачем? Я напрягся и вспомнил. Я кого-то искал. Я должен был кого-то найти. Это был мой долг, моя задача. Какое-то старое обещание. Я обязан кого-то найти! Только что я лежал, как овощ, и вдруг всё неуловимо меняется. Я не могу лежать, я должен идти и найти. Я встал с постели и вышел на улицу, одетый в одежду из секонд-хенда, а именно в трико, футболке невнятного цвета и в чешках. Чешки – это у меня по привычке вместо тапочек. Когда занимался в зале, то носил их, то нет, а когда ушёл с гимнастики, то стал носить дома как тапочки. Так что там дальше…

Я иду по улице и спрашиваю людей вокруг:

– Вы видели её? Вы знаете, где она?

Ага. Оказывается, Маугли ищет какую-то её. О! Да у меня, сука, романтическая история, о которой я, блин, не знаю. Красиво! Вопросов к себе стало ещё больше. Что же я там дальше творил?

А творил я странные вещи… Сначала просто ходил и спрашивал прохожих, не видели ли они её, не знают ли, где она. Так продолжалось около часа. Потом появилась полиция. Подошли два полицейских. Я при этом стоял прямо, не шатался и впечатление пьяного не производил. О последнем я догадался со слов одного из полицейских:

– Да, вроде, он не бухой. Не похоже, – и потом уже обращаясь ко мне он представился и попросил документы.

Документов не было. На вопрос, где я живу, я указал на гостиницу и спросил, кто они такие. Они ответили, что полицейские. Я спросил, не знают ли они где она. Они спросили, кто она. Я сказал, что не знаю. Я ищу её, но, кто она и где она, я не знаю. Мне нужна помощь. При этом я не шатался и в целом как пьяный себя не вёл. Меня спросили, как меня зовут, я ответил Маугли. Сейчас, я понимаю, что впечатление производил странное. Мускулистый парень в стрёмной футболке тренировочных штанах с оттянутыми коленками, панамке и заношенных до дыр чешках ищет неизвестно кого, в целом на пьяного не похож и зовут его Маугли. При этом на постояльца гостиницы я тоже не очень походил.

Полицейские как могли вежливо обещали мне помочь и посадили в машину. Моё истеричное желание найти некую её никуда не уходило. Я продолжал сыпать вопросами. Вёл я себя неадекватно, но, к сожалению, не как пьяный. Всех деталей я так и не вспомнил, но в итоге оказался в психушке. Грязный, так как не принял душ после работы, в странной одежде, без документов. Меня расспросили, кто я и откуда, я отвечал, односложно. В итоге поместили в палату. Закрыли. Я начал стучать в дверь. Вошли санитары и уговорили лечь. Не били, а как-то аккуратно направили на постель и положили. Постель оказалась не простая, а с ремнями. Руки и ноги мне зафиксировали, потом что-то вкололи.

Я начал терять картинку. Вместо воспоминаний я упёрся в темноту. Возможно, я тогда закрыл глаза. Как вспомнить что-то, если ты в тот момент без сознания? Я не знаю. Но мне надо! Если