Не существовало более важного, чем женщина, которую он любит. И их счастливой совместной жизни.

Его рука скользнула к ее плоскому животу, внутри которого зародилась новая жизнь. Ребенок. Его ребенок. Он раньше никогда особо не задумывался над тем, чтобы стать отцом, но сейчас сердце переполнилось невероятной нежностью к еще не родившемуся малышу.

Упав на колени, он поцеловал ее в живот.

– Я уже люблю тебя.

Люк внезапно проснулся посреди ночи в тревоге. Что, черт побери, это было? Воспоминание или просто сон? Сердце учащенно забилось, еще немного, и оно вырвется из груди. Это не плод воображения. Эти эмоции, ощущение ее теплой кожи под ладонью казались такими реальными.

Люк не верил в совпадения. Это точно воспоминание. Но как такое возможно, ведь Кейт не беременна, они даже не занимались сексом до вчерашнего дня?

Взглянув на нее, сладко спящую рядом, он прошелся рукой по волосам. Ее обнаженное тело прикрывала простыня, волны ее шелковистых волос рассыпались по подушке. Его рука потянулась к ее животу и легонько коснулась его.

Это не просто сон или фантазия о том дне в будущем, когда у них появится ребенок.

Он снова откинулся на спину и уставился в потолок, по которому пробегали причудливые тени. Теперь уже не уснуть. Слишком много мыслей роилось в голове, слишком много вопросов без ответов не давали покоя.

Что-то связанное с беременностью произошло в прошлом и стало причиной воспоминания, преследующего его. Что это значит?

– Люк.

Он повернулся. Кейт по-прежнему лежала с закрытыми глазами, ясно, ей тоже что-то снится. Ее рука высвободилась из плена простыни, будто пыталась дотянуться до него. Люк аккуратно прижал ее ладонь к своей груди.

Завтра необходимо найти хоть какие-то ответы. Ожидание убивает. Разрозненных кусочков жизни не хватает, чтобы сложить пазл. Ему нужна вся картина целиком, и как можно быстрее. Возможно, если Кейт расскажет ему о своем прошлом, это станет зацепкой.

Быть заложником собственного разума становилось невыносимо. Как вернуть все на круги своя, если он даже не помнит, что произошло пару дней назад?

Несмотря на советы врача, надо было признаться, что на самом деле они не обручены. Все остальное Люк вспомнит сам. Великая ложь должна раскрыться.

Они переспали дважды, а Кейт и словом не обмолвилась об этом.

Кольцо на пальце стало еще одним немым укором для нее. Чувство вины безжалостно терзало сердце. Она лишь усугубляет ситуацию, пусть и из лучших побуждений, но совсем погрязла во лжи.

Выйдя из ванной, она завязала пояс короткого шелкового халата вокруг талии. Люк уже проснулся и сидел на кровати. Скомканная белоснежная простыня прикрывала его бедра. Загорелые, налитые силой мышцы, татуировка, красовавшаяся на плече, грудь, покрытая зарослью темных волос. Да, он явно источает невероятную сексуальность и силу.

– Если будешь продолжать так на меня смотреть, зачем тогда халат.

– Ты знаешь, что никогда не хотел жениться?

– Ты так быстро меняешь тему разговора. – Он рассмеялся. – Но нет, я не знал.

– Ты не собирался вступать брак, но в Илла-Белеза до сих пор действует глупый древний закон, согласно которому претендент на трон должен связать себя узами брака до того, как ему исполнится тридцать пять.

– Мой день рождения приближается. – Будто это дошло до него только сейчас. – Ты хочешь сказать, я не могу претендовать на трон, если мы не поженимся до этой даты?

Главная загвоздка.

– Ты не получишь корону, пока не женишься.

– Какая чушь. Первым моим указом будет отмена этого закона. А если мой сын не захочет жениться? Почему именно до тридцати пяти?

– Ты это уже говорил раньше. Во что бы то ни стало, намеревался переписать закон.

Люк немного помолчал.

– Мне вчера приснился сон невообразимо реальный. Я уверен, что это воспоминание.

Внутри Кейт все оборвалось. Это конец? Прекрасная иллюзия, которой они жили, вот-вот разрушится?

– Что за сон? – Она еще сильнее впилась ногтями в собственные плечи.

– Мне снилось, будто ты беременна. И это уже не первый раз. – Его глаза внимательно следили за ней. – Что это значит?

– Ты видел меня во сне? – Кейт прекрасно понимала, что ступает по тонкому льду.

– Нет. Мои руки ласкали твой живот, и я был так счастлив. Немного ошарашен, но очень рад.

– Я никогда не была беременна. Может быть, это просто мечты о будущем?

Кейт отвела взгляд, не в состоянии смотреть в его растерянное лицо. Почему это не может быть по-настоящему? Люк не раз говорил, что любит ее. Конечно, скорее всего, он считает это своей обязанностью, учитывая их отношения. А вдруг все-таки эти слова идут от сердца и травма обнажила истинные чувства? Впрочем, даже если и так, она лгала и обманывала мужчину, в которого влюблена. Нет ей прощения.

Только еще один день, еще одна ночь с ним. Это эгоистично с ее стороны, но нет сил отпустить его.

– Ты хочешь детей? Я предполагаю, мы с тобой уже обсуждали это.

Кейт выпрямила плечи и заправила за ухо непослушный локон.

– Конечно, хочу. Моя мечта иметь любящего мужа и дом, наполненный детским смехом.

На его губах заиграла чертовски обаятельная улыбка.

– У нас будут очень красивые дети.

Боже, когда он говорит подобное, хочется верить каждому слову. Но Люк так крепко вплетен в паутину лжи, которую она неумышленно сплела. Остается надеяться, что, когда память вернется, у него получится понять ее.

– Любой ребенок с генами семьи Сильва будет красив. По отцовской линии твои предки отличались необычайной красотой. Да и твоя мать сногсшибательная женщина.

Люк встал с кровати и подошел к ней, не сводя глаз. На нем была лишь улыбка и татуировка.

– Как бы мне ни хотелось заняться с тобой созданием будущего поколения, думаю, стоит потратить время на то, что поможет заполнить пробелы в воспоминаниях.

Она усилием воли оторвала взгляд от его торса.

– Ты о чем?

– Может, поработаем над моим графиком, о котором ты упоминала вчера? Хотя бы немного, прежде чем я снова не удержусь и раздену тебя.

Комнату наполнил счастливый смех.

– Да, надо сосредоточиться на работе. Схожу за ноутбуком. Я уже успела набросать черновой вариант графика и написала речь, ты должен ее просмотреть.

Кейт направилась к выходу, но Люк остановил ее, обняв за талию.

– Ты пишешь для меня речи?

– Да, уже год как.