Нет. Это не занятие любовью. Это просто секс. Он не любит ее, а когда к нему вернется память, то и вовсе возненавидит. Но ей и в голову не приходило, что принц присоединится к ней в душе, застав врасплох. То, что между ними произошло, поразило Кейт. Еще никогда ей не было так хорошо, никогда тело не плавилось в огне страсти такой неимоверной силы.

Интимная близость с ним превзошла ее самые смелые фантазии. Вкусив запретный плод, она теперь хотела большего.

– Дорогая?

Ее пальцы впились в его бицепс, хотя лицо по-прежнему пряталось на широкой мускулистой груди. Она не могла посмотреть ему в глаза после того, что сделала. Он никогда ее не простит.

Относился бы Люк к ней так же, если бы действительно был ее женихом и любил? Зашел бы вот так неожиданно в душ, чтобы овладеть ею?

Ей очень хотелось насладиться сладкой негой, накатившей после соития, однако рано или поздно этот прекрасный песочный замок разрушит безжалостная волна реальности.

Выключив воду, Люк легким движением подхватил ее на руки.

– Поговори со мной, детка, – попросил он, выйдя из кабинки и усадив девушку на кушетку. Его руки ласково промокнули и завернули ее полотенцем.

Отсутствующим взглядом Кейт уставилась на ногти, не покрытые лаком. Что теперь делать?

Принц присел перед ней на коленях и накрыл большими теплыми ладонями ее руки.

– Посмотри на меня.

Эти слова ей довелось услышать несколько минут назад, но при других обстоятельствах. Правда, как и тогда, было не под силу отказать ему. Неужели он не понимает, что это все ложь и ему стоит волноваться за себя, а не за нее?

Кейт могла рассказать всю правду сейчас. Да, она вовсе не его невеста, хотя годами мечтала о нем. Но это прозвучало бы так жалко. Пытаясь защитить и помочь, приходится лгать. Но назад пути нет.

– Я сделал тебе больно?

– Нет, что ты.

– Тогда в чем дело? Ты не хотела заниматься любовью?

Кейт отрицательно покачала головой, и ее сердце сжалось от щемящей нежности.

Кончится тем, что паутина лжи задушит ее.

– Просто это все так неожиданно. Мы с тобой до этого еще не были вместе.

Его брови удивленно поползли вверх.

– Ты хочешь сказать, что это наш первый раз?

Стыд лишил ее дара речи. Кейт снова, молча, кивнула.

– Но как такое возможно? Ты же говорила, что мы с тобой встречаемся почти год?

– Твоя семья придерживается правила, запрещающего личные отношения с теми, кто на вас работает. Мы решили не нарушать его, потом мы оказались на этом острове, чтобы побыть вдвоем и…

Угрызения совести съедали ее изнутри.

Люк встал с колен и выругался, упрекая себя за то, в чем виновата лишь она.

Не в состоянии больше выносить тяжесть вины, угнетавшую ее, Кейт вскочила.

– Мне надо кое-что тебе рассказать.

– Нет. Я воспользовался тобой. Мне так жаль. Я не знал, просто попытался отвлечься от проблем и побыть с тобой.

– Ты ни в чем не виноват. – Ее начинала бить мелкая дрожь. – Давай оденемся и поговорим.

Люк прихватил одежду из спальни и пошел одеваться в соседнюю комнату. Неужели из-за него Кейт пришлось испытать то, к чему она еще морально не готова?

Зато теперь ему все стало ясно. Вот почему невеста вздрагивала от каждого его прикосновения и почему не смогла сдержать слез после занятия любовью.

Он снова отругал себя за потерю самообладания и неуместный порыв. Его просто захлестнуло желание вернуться к тому, что между ними было до несчастного случая.

Проходя по холлу, Люк увидел на полу смятые шорты, и ему стало противно от самого себя. Невозможно поверить, что он проявил такую бестактность по отношению к любимому человеку. Оставалось лишь надеяться, что Кейт простит его.

Вина невыносимо терзала его, лишая надежды на то, что наступающий день будет наполнен приятным совместным времяпрепровождением, а не волнением и беспокойством, связанным с амнезией.

Через некоторое время Кейт наконец присоединилась к нему, переодевшись в короткий кокетливый сарафан, обнажавший ее загорелые плечи и длинные ноги. Она присела на диван, поглаживая подушку.

– Не переживай, ладно?

Не переживать? Разве такое возможно, если он забыл все, что связано с женщиной, которую якобы любит?

Нет, Люк действительно любит ее. Ее терпеливость и забота поражают его. Черт побери, она даже не сопротивлялась, когда ему вздумалось заняться с ней любовью в душе. Сердце замирало от одного ее взгляда, каждое прикосновение к ней согревало.

Как жаль, что он не может вспомнить их прошлое. Как все начиналось, как они влюбились друг в друга. Люка переполняла мучительно-прекрасная необходимость в ее присутствии, которая лишь усилилась после интимной близости.

Он сел рядом с ней и взял за руку.

– Скажи мне, что ты в порядке и я не причинил тебе боль физическую или эмоциональную.

– Со мной все хорошо. – На ее губах заиграла нежная улыбка. – Все было прекрасно. Прежде чем ты ушибся вчера, мы с тобой спорили. Поэтому я несу полную ответственность за все, что с тобой случилось. Перестань винить себя за то, что произошло в душе.

– Не успокаивай меня. Даже если мы и поссорились, в ссоре всегда виноваты двое.

Она снова улыбнулась, заглядывая в его прекрасные глаза, наполненные раскаянием.

– Это может продолжаться весь день. Но нам надо поговорить.

– Что не так?

Ее тон и угасшая улыбка выдавали волнение.

– Мне так много надо тебе рассказать. И я не сделала этого раньше просто потому, что не хотела навредить твоему восстановлению.

Люк приобнял ее за плечи и притянул к себе.

– Если тебя что-то беспокоит, я должен знать.

Изящная женская рука покоилась на его колене. Кейт сделала глубокий вдох и произнесла:

– Меня удочерили.

– Я знал это раньше?

– Нет. Об этом знали только мои родители.

Они работают на его семью. Обрывки воспоминаний о них пронеслись в его голове.

– Скотт и Мария. Правильно?

– Да. Ты помнишь их.

– Еще смутно. Продолжай.

– Я родилась в Америке. В штате Джорджия, если быть точной. Меня удочерили, когда мне исполнилось шесть. Я плохо помню детство в приюте, но это место дорого моему сердцу.

Люк внимательно слушал, пытаясь понять, какое отношение это имеет к тому, что происходит сейчас.

– Вскоре мои родители переехали в Илла-Белеза, чтобы работать в замке. До этого они присматривали за загородным домом в Джорджии, который принадлежит твоей семье.