— А что с тобой должно?.. Нет, — начинаю и тут же сбиваюсь. Запрещаю себе думать о плохом. — Мне не нужны твои деньги. Тем более таким путём.

— Знаю. Потому и выбрал тебя, — бросает острый взгляд.

И становится понятно. Он не только о наследстве говорит. Но я улавливаю это только краем, потому что вдруг начинаю злиться. На него. Что так легко относится к самому себе. Не заботится. Не думает о будущем.

— Ты… ты сумасшедший, — не нахожу других приличных слов. — Как ты можешь?.. Говорить подобное. Ещё с таким спокойным лицом. Да и доверять мне. Я же посторонний тебе человек.

Неожиданно срываюсь и выбегаю из ресторана. Окончательно не понимаю себя, но всё равно действую на каких эмоциях.

Чёрт. Да что за истерика? Откуда эта боль? Какое мне вообще дело до его слов? Ещё и эти слёзы. Будто мне не над чем больше рыдать, чем над ним.

Меня ловят у машины. Ещё до того, как увидела лицо, я знала кто это был. Знала. Чувствовала. Только один человек мог схватить меня. И, чёрт с ним, но я хотела этого. Хотела, чтобы Рагнар пошёл за мной. Схватил вот так и обнял. Да, я ненормальная. Противоречу самой себе, но все эти разговоры о наследстве и мысли, что с ним может что-то произойти, причиняли немыслимую боль.

— Чего рыдаешь? — недовольно рычит над ухом и дарит то, в чём я нуждалась сейчас так сильно.

Свои объятья. Крепкие. Сильные… Тёплые.

Я цепляюсь за него. Обхватываю крупную фигуру насколько возможно, кладу голову на широкую грудь. Слышу стук его сердце. Слышу и успокаиваюсь. Но лишь немного. Потому что это спокойствие граничит с болью в моём.

— Мелкая…

— Не хочу чтобы что-то с тобой происходило, — не задумываясь о последствиях признаюсь ему. — Не хочу, чтобы ты умирал.

— Я не собираюсь помирать, ведьма.

Его объятия крепчают. Становятся болезненными и тут же ослабевают. Грубые руки непривычно осторожно гладят спину. После первая остаётся на талии, а вторая зарывается в волосы.

— Рагнар…

— Но тебе нужна стабильность — я её даю, — спокойно перебивает, припоминая мои слова. — Теперь, чтобы не случилось, ты не останешься на улице.

— Мне ничего не надо, только будь здоров. Пожалуйста… просто будь в порядке, — едва слышно умоляю его.

— Буду, — обещает хриплым голосом. — Всю жизнь буду. С тобой. Рядом. По другому быть не может.

13

После ресторана, где Рагнар всё-таки заставил меня съесть все заказанные мною блюда, мы поехали дальше в известном только ему направление. И как в прошлый раз, ехали мы снова в тишине, но в отличие от предыдущего раза, когда я доставала Рагнара вопросами, сейчас я не стала мучить его. И не потому, что мне не о чем было его спросить. Было. Очень даже. Но… куда больше простого любопытства меня тревожил стыд.

Сильный. Жуткий. Его наверно можно сравнить только с тем стыдом, который испытывают девушки, после своего первого в жизни признания. И если подумать, то те мои слова можно было бы переформулировать именно так, но это ведь было неправдой. Да и надо было подобным позорным образом разреветься. И где? На его груди. Да я готова сквозь землю провалиться.

Это произошло всего полчаса назад, но откат пришёл только сейчас. До такой степени, что хочется биться головой об стену.

— Это ничего не значит… То, что я сказала тебе рядом с кафе, было в пылу эмоций. Не надумывай себе ничего лишнего. — проговорила я негромко и с небольшими запинками.

Впервые мне так сложно давались слова. Возможно причина скрывалась в той каше, что творилась у меня сейчас в голове. Или в волнение, которое не давало покоя. Скорей всего второе, иначе не объяснишь, почему я вместе со всем этим ещё и сознательно избегаю взглядов Рагнара, упрямо глядя в окно.

— Я просто была зла на тебя за легкомысленность с которой ты относишься к своей жизни, вот эмоции вырвались таким образом… Поэтому не подумай, что в моих словах был скрытый смысл, — повторила уже наверно в третий или четвёртый раз.

Для него это было сказано? Или для себя самой? Разницы это большой не имело, поскольку я всё равно знала, что мои слова были ложью. Необдуманной попыткой защититься и не дать возникнуть недопониманию между нами. Не то ещё примет беспокойство за проявление особых чувств к нему, и тогда точно от него не избавлюсь.

Всё верно. Это было просто беспокойство. Обычное волнение за человека, который заботился обо мне… Своеобразным способом, конечно. С матом и грозными взглядами, от которых бросает в дрожь, но если сравнивать с родными, то в действиях Рагнара куда было больше искренности и заботы. Потому вполне естественно, что я немного привязалась к нему и беспокоюсь о его благополучии.

Это просто беспокойство. И ничего более.

Никакой любви.

Никакой симпатии.

Никаких чувств.

Ведь так?..

Подперев рукой голову о дверцу машины, я отвернулась бесконечного городского пейзажа состоящего в основном из высочайших небоскрёбов, проезжающих мимо машин и проходящих людей, и посмотрела на Рагнара. Нет. У меня не было скрытых мыслей. Я сделала это лишь для того, чтобы убедиться в своей правоте о отсутствии всяких глупых чувств. Мне не может нравиться человек, который насильно держит рядом с собой и не желает отпускать. Иначе это уже не чувства, а психическое заболевание.

Я посмотрела, чтобы убедиться в том, что он мне безразличен, но… против моей воли сердце вдруг отчего то болезненно сжалось. Лишь от того, что смотрю на него. И снова захотелось коснуться. Положить руку поверх его, которой сейчас так удобно находится совсем рядом. А ещё лучше вернуться в тёплые объятия, укрывающие собой от целого мира и никуда из них не выходить.

— Часто это случается? — вдруг ни стого, ни с сего спросил Рагнар.

После длительной тишины, его низкий голос звучал слишком неожиданно и пугающе, от чего я вздрогнула, будто меня застали врасплох за чем-то неприличным.

— О-о чём ты?

— Рыдаешь, когда злишься?

В отличие от меня Рагнар продолжал оставаться невозмутим и спокойно следил за дорогой, но вот по взгляду казалось, что его всё так же продолжало что-то волновать. Интересно что? Может на работе что-то произошло? Никогда не видела его таким.

— Сегодня впервые. Наверно встреча пошатнула меня сильней, чем думала. Не часто услышишь, как родители торгуют тобой, словно ты какая-то вещь.

— Ты уже слышала это. Когда они отдавали тебя мне.

— Я уже многое слышала