неделю за меня дышит машина — от лёгких не осталось уже ничего.

Приписка к письму, сделанная мужем Ольги, гласила, что письмо, согласно последней воле супруги, он разместил после её смерти. Похоронена она на старом люберецком кладбище, координаты геолокации прилагаются. Про него в прощальном письме ничего не было, да оно и неудивительно — это он любил её, не наоборот. Более того, она даже не знала о его чувствах: до болезни он не успел признаться Ольге в любви, а вернулась на родину она уже замужней. Крепко усвоенные с детства принципы не позволили Алексею говорить с Ольгой о чувствах, тем более он видел её счастье и не хотел даже в малом это счастье омрачать.

Но влюбиться в другую так и не сумел. И вот теперь любимая ушла туда, откуда не возвращаются. А он сидит, пьёт дрянное пиво и не может даже попрощаться — поздно…Вообще всё поздно.

Полуфинал

Прогреваю мотор и думаю о предстоящем полёте. Полуфинал всемирных игр дело серьёзное — стоит ждать подвохов! И вовсе не случайно вчера был назван именно этот 1938 год. Год непривычных широкой публике, но уже весьма и весьма развитых самолётов. Похоже, что французы, против которых предстоит выступить мне, да и японцы с американцами, которым предстоит столкнуться во второй схватке, покажут сегодня много интересных «домашних заготовок». И только мне на старом, верном, но по меркам 1938 года безмерно устаревшем, «Ишачке» предстоит скорее удивляться, чем удивлять.

Мысли плавно соскальзывают на то, как же мы все, и я в частности, дошли до жизни такой. После победы в бою над Белорусью, потрясённый смертью любимой, я крепко запил, а потом осознал, каким же, по сути, эгоистом был всю жизнь. Жалел себя, упивался своим «несчастьем», и напрочь забыл, что «любовь не ищет своего». Почти месяц провёл я той зимой в Псково-печерском монастыре трудником, выполнял самую тяжёлую и грязную работу, но, в итоге, примирился с собой.

Специалисты, обследовавшие обломки сбитого «Бостона», нашли-таки бомбу, которую тот должен был сбросить. Наши противники подстраховались по полной! Мы ожидали обнаружить стандартный западный спецбоеприпас, с его однозначной маркировкой и прослеживаемой историей, но не тут то было! Бомбер вёз боеголовку производства ещё позднего СССР, да не простую, а одну из опытных «чистых» бомб, появившихся лишь к самому концу 80-х годов, но так и не пошедших в серию из-за распада страны.

Где они раздобыли это чудо, как сумели подготовить к использованию — загадка. Впрочем, если за организаторами стоят госструктуры, то с подготовкой проблем возникнуть не могло. А вот поверить, что все эти годы боеголовка хранилась в одном из западных арсеналов… очень сомнительно. Ну да сейчас не о том — это работа для разведки.

Всемирные авиаигры, в просторечии называемые гладиаторскими, выросли из тех нелегальных боёв, в которых мы принимали участие всего полгода назад. Тогда, после побоища в белорусском небе, казалось, что игры прикроют, но где там… Слишком большую популярность они уже обрели, слишком много денег было вложено, и правительства пошли на легализацию. Тем более кровавое развлечение давало выход агрессивной энергии, которая, иначе, грозила социальными взрывами.

Как и прежде, генератор случайных чисел за сутки до предстоящей схватки называет «год». Согласно правилам, участники не имеют права пользоваться техникой и оружием, первые образцы которого появились позже указанного срока. Исключение сделано для систем спасения пилота. Наша с Иваном идея о «национальных» командах жива. Необязательным правилом, но знаком «хорошего тона» считается использование пилотами «отечественной» техники.

Сохранилось и правило вступления в клуб игроков. К участию в отборочном туре игр допускается всякий, имеющий собственный самолёт… А участник обязуется сражаться в любой схватке, на которую назначен «год» после выпуска его самого старого аэроплана. Случается, что антикварная этажерка вылетает на бой с реактивным истребителем! Но это редкость, да и пилоты профессионалы в таких случаях аккуратно ломают фюзеляж противника стараясь не повредить пилота. Настоящие же бои проходят между неофициальными национальными командами крупных держав. Вот тут схватки ведутся не на жизнь, а на смерть!

Сейчас, во время мира, игры единственная возможность официально стать асом, ведь армии засчитывают одержанные на играх победы в боях. Воссоздание военной авиации идёт медленно, и до первых полётов на новых машинах далеко, конкурс на поступление в ряды обновлённых ВКС ожидается запредельный, так что мы с Арвидасом и Иваном решили ещё немного погладиаторствовать и нарастить «личный счёт», желательно никого не убивая.

Сегодня полуфинал. Заявлен 1938 год. Утром я сражаюсь с французом, а во второй половине дня американец с японцем. Мне нечем удивить публику — видавший виды И-16 тип 17 с двигателем М-25В к 38му году уже абсолютно устарел. На вооружении многих стран появились самолёты, прославленные во время следующей войны. Вообще говоря, формальных ограничений на использование того или иного самолёта нет, и я точно знаю, что, к примеру, Гюнтер без колебаний дал бы мне сегодня свой Bf-109D, но…

Но я привык к «Ишачку», искренне полюбил этот курносый истребитель и верю в него! Так что не будем нарушать традиции, и посмотрим, что же приготовил француз.

Поднимаюсь в воздух и начинаю интенсивно набирать высоту. Конечно, некоторые считают, что на фоне земли легче спрятаться, улучить удобный момент и решить дело одним ударом. И при отсутствии радаров такая тактика не лишена смысла. Но это не мой стиль! Предпочитаю иметь запас высоты и скорости для того, чтобы самому выбирать рисунок боя.

Усиленно верчу головой в безрезультатных поисках противника. По всем законам, он уже должен быть в «квадрате» поединка. Неужели прячется у земли? Чуть двигаю ручку от себя, и вдруг замечаю, что усилие заметно больше привычного. Смотрю на крылья — так и есть! Крылья блестят, покрытые коркой льда! Старая подлость! Подкупленный техник помыл самолёт перед самым вылетом, а то и плеснул водички на крыло прямо во время рулёжки. И вот результат — обледенение! Вернусь — голову оторву! Впрочем, теперь главное вернуться. Снаряды то и у меня и у противника самые настоящие, а с учётом обстоятельств, стоит и иных подлостей ожидать!

Что ж, значит нужно срочно снижаться, иначе совсем скоро я стану беспомощной мишенью в чужом прицеле! Продолжаю вертеть головой вдвое быстрее. Ага!